Солдат двух фронтов

В пакгаузы было согнано несколько тысяч советских граждан для отправки в Германию. Гитлеровские артиллеристы прямой наводкой били по баракам. Таган развернул тачанку, что-то крикнул по-туркменски Оразу, и они потащили «максим» в двухэтажный дом, стоявший рядом. Самсонов с патронными коробками поспешил за ними. Вскоре с чердака застрочил пулемет, кося орудийную прислугу. Пушки замолчали, и в пробоины от орудийных снарядов из бараков стали выбираться люди.

— Якши, Таган! Большое дело сделал. Сообщу командиру, — сказал Джума Бабаджанов отличившемуся пулеметчику.

Под вечер Таган сидел с Самсоновым на скамейке у разбитого вокзала, когда кто-то положил ему руку на плечо. То был парторг четвертого эскадрона 56-го полка Ашир Мурад Кошаев.

— Салам, Таган! Рад тебя встретить. Давно не виделись. Как поживаешь?

— Да все в порядке, Ашир Мурад. Сагбол. Вот, говорю, еще один город есть.

— Ты прав. Только много еще городов придется освобождать, Таган.

— Много-то много, но сколько еще?

— Сколько — не знаю. Все зависит, как пойдем дальше. Но год воевать еще будем! Готовься. Что из дому пишут?

— Да, слава аллаху, все хорошо. Моя Алтынджемал теперь в колхозе работает.

— И моя Айна. Как им там с мужской работой? Не знаю… Но письма хорошие пишет.

— Скорей бы победа, Ашир Мурад, — сказал срывающимся голосом Таган, впервые остро, до боли ощутив тоску по жене, детям, по родному аулу. — Сколько крови… Мы ведь его хорошо бьем, а он не сдается.

— Не жди, Таган. Пока Берлин не возьмем, воевать будем. — Кошаев повысил голос. — Знай и всем скажи — путь туркмена домой, как и каждого солдата, лежит через Берлин. Другого пути нет. Дойдем до Берлина — дом сразу станет близко.

К вечеру полк получил задачу двигаться на Туров. Гвардии майор Романенко перед походом был во втором эскадроне и поздравил бойцов с приказом Верховного Главнокомандующего. Байрамдурдыеву он сказал:

— Дурдыев, ты молодец! Большое тебе спасибо. Многим людям из бараков ты жизнь сохранил. Представим тебя к награде.

Старший сержант радовался, что о нем так говорят. Но еще большую радость он испытывал, слушая приказ Верховного Главнокомандующего:

«Войска Первого Белорусского фронта, в результате умелого обходного маневра, сегодня, 14 января, штурмом овладели областным центром Белоруссии городом Мозырь и крупным железнодорожным узлом и городом Калинковичи — важными опорными пунктами обороны немцев на Полесском направлении.

В боях за овладение городами Мозырь и Калинковичи отличились войска генерал-лейтенанта Батова, генерал-лейтенанта Белова, генерал-лейтенанта Крюкова, генерал-майора Константинова…

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся… представить к присвоению наименований Мозырских и Калинковичских и наградить орденами.

Сегодня, 14 января, в 21 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует нашим доблестным воинам, освободившим Мозырь и Калинковичи, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность всем руководимым вами войскам…»

14-я гвардейская, дважды орденоносная дивизия получила наименование Мозырской.

Таган слушал и думал: «Вот бы Алтынджемал прочла и догадалась, что это обо мне тоже. Скоро! Скоро дойдем до Берлина, моя Алтынджемал, и я возвращусь домой».

Глава V. ПОДВИГ

В первой половине апреля 1944 года 7-й гвардейский кавкорпус должен был в районе населенных пунктов Пинвалье и Заглинки прорваться в тыл противника, отвлечь на себя и сковать действия его основных сил перед Ковелем.

Совместный удар 14-й и 15-й дивизий не принес успеха. Часть майора Романенко оказалась в окружении.

Бой нарастал. Неотвратимо, стремительно, угрожающе. С каждой минутой все плотнее становилась интенсивность огня, сильнее и чаще рвались снаряды и мины. Со стороны леса, в котором был укрыт противник, показались танки и самоходные орудия. Кавалеристы без поддержки артиллерии вели борьбу с бронированной техникой, используя противотанковые ружья, гранаты, бутылки с зажигательной смесью. Пехоту, идущую за танками и самоходками, встретили залповым огнем стрелкового оружия.

— Ручному пулемету — прямо кусты, на три пальца левее пулемет противника. Шесть. Короткими очередями. Огонь!

— Гранатомету — прямо холм, скопление групп противника. Дистанция триста, пять гранат. Огонь!

— Взвод, по наступающей цепи залпом. Огонь!

— Огонь! Огонь!

Со всех сторон, перекрывая гул боя, неслись команды.

Таган, вцепившись в ручку «максима», выжидал, подпуская цель поближе. В душе неудержимо закипала злоба.

— Гады! Звери! Получай! На! — Голос Тагана перекрыла дробь пулемета, наповал косившего врага.

Ораз открыл глаза — ему всякий раз казалось, что Таган играет со смертью, так близко подпуская противника. Лента змеилась из ящика, и второй номер успокоился. Рядом из автоматов стреляли Самсонов и Кондаков. Брошенная граната разорвалась в десяти шагах от их позиции, не причинив никому вреда.

— Эскадрон, за мной, в атаку! — прозвучал приказ комэска, поднимавшегося из окопчика. — Вперед, в атаку!