Солдат императора

Солдаты как-то разом успокоились и расступились. В образовавшемся просвете я увидел бритоголового бородача, который единственный из компании остался сидеть на прежнем месте. По левую руку от него на столе покоился внушительный меч. Бородач размашисто опрокинул кружку пива себе в глотку и басовито рыгнул.

— Кабан дело начал — он и закончит. Но на улице, — для пущей убедительности он хватил кружкой по столу. — Во двор. Оба.

— Какого черта, Конрад, там же льет! — просипел из-под стойки тот, кого видимо и звали Кабаном.

— Самое то. Охладитесь, — лысый добавил длинное цветистое выражение, смысл которого от меня ускользнул. Какая-то комбинация из кошачьего дерьма и странного генетического сочетания собаки и свиньи.

И что-то в негромком голосе Конрада было такое, что ноги сами понесли меня на улицу. Вслед за мной вышел Кабан и вся честная компания, расположившаяся под навесом с коновязью. Из приоткрытой двери высунулась любопытная физиономия кабатчика.

Дождь хлестал еще пуще прежнего.

— Donnerveter, вы когда-нибудь видели грозу в марте? — проворчал кто-то под навесом сквозь общий гомон.

— Ох, ну только не начинай опять старую песню, что нам сие кара за грехи поганых лютеранских еретиков! — ответили ему.

Шутка была встречена дружным гоготанием. Посыпались не совсем понятные мне скабрезные замечания на околотеологические и физиологические темы.

Конрад оттеснил кабатчика и вальяжно выбрался на улицу.

— Ну, и чего мы ждем? — недовольно спросил он, морщась от падающих на лицо холодных капель.

— Мож я его того, выпотрошу? — предложил Кабан.

Кажется, он вполне оправился от моего пинка и вся его багровая рожа так и полыхала боевым духом.

— Не годится. Снимай меч. И ты, кстати, тоже, — Конрад посмотрел на меня. — Побудут у меня от греха подальше. Хоть насмерть друг друга уделайте, но ручками, ручками. Как начали.

После того, как мечи перекочевали к Конраду, я решил не церемониться. Двигаться здесь и вправду было очень легко — сказывалась пониженная гравитация, — словно я стал легче на треть. Кабан был невероятно крепким парнем здоровой деревенской закваски. Два первых удара в корпус он почти не заметил, а мне показалось, что я пытаюсь прошибить кулаком древесный ствол.

Мне нисколько не улыбалось покалечиться в первый же день на Земле, и я благоразумно помог ему поскользнуться на грязи, когда он попытался повторить свой фокус с ударом левой в голову. Я резко присел, перехватывая летящий на меня кулак и фиксируя локоть. А дальше все просто: Кабан споткнулся о мою услужливо выставленную ногу и полетел мордой в грязь. На этом, собственно, наш поединок и закончился, так как я упирался ему коленом в спину, аккуратно заламывая плененную руку.

— Лихо! — неожиданно радостно пробулькал Кабан приподняв лицо из лужи; навес одобрительно ухнул.

Конрад, с крыльца наблюдавший за нашими упражнениями, хлопнул в ладоши.

— Хорош. Эй ты, как там тебя, руку бойцу не вырви, она ему скоро пригодится. Все в дом, — он открыл было дверь, но снова обернулся ко мне. — А ты подсядь-ка за мой стол. Есть разговор.

Я слез с Кабана и помог ему встать. Ландскнехты потянулись в корчму, я же продолжал стоять под струями дождя. Меня здорово поколачивало. Первый раз попал в настоящую переделку. Хорошенькое начало.

— Чего встал как примороженный? Пошли, да! — Кабан дружески хлопнул меня грязной лапищей по плечу и бодро потопал за своими товарищами.

А я поплелся за ним.

Компания солдат как ни в чем не бывало продолжила прерванный ужин. На меня уже никто не обращал внимание. Кабан, раздевшийся по пояс, сидел во главе стола и шумно делился впечатлениями. Мелкий задира-барабанщик волчком вертелся рядом, норовя урвать со стола кусочки повкуснее и не попасть под затрещины. Прочего люду в таверне значительно поуменьшилось, предпочли утечь под шумок, как только в воздухе запахло дракой, дабы не нарваться на разгоряченных вояк. Оно и верно. Я бы сам с удовольствием куда-нибудь утек.

Конрад перебрался за маленький столик в углу за камином, прислонил к стенке мой меч и повелительным жестом указал на стул перед собой.

— Звать тебя как?

— Пауль, — ответил я. — Из-под Дрездена. Фамилия у папаши была Гульди, стало быть и я Гульди.

— Садись, Пауль Гульди. Второй раз просить не буду, — Конрад нахмурился и метнул на трактирщика тяжелый взгляд. Тот с небывалой скоростью понесся в кладовую.

— Приходилось мне бывать в Саксонии, и будь я проклят, если ты родом оттуда.

Я опешил. Хорошо же у нас работают наблюдатели, что первый попавшийся необразованный солдафон моментально раскусил мою легенду.

— Но мне плевать, — мудро добавил ландскнехт. — Парень ты странный, одет как пугало, и правда не разберешь, то ли крестьянин, то ли из города. Говор твой вообще не узнать, окаешь как швед, но картавишь почти как француз. Видно, издалека.

Ха, если б он знал, насколько издалека!

Я открыл было рот, но Конрад взмахом руки остановил.