Солдат императора

3. Перейдем к аналитике культургенеза европейской цивилизации. Этапным может считаться движение так называемой Реформации, в ходе которой явственно создается идеологическая база для перевода архаического общества к развивающемуся. Характер новых религиозных воззрений указывает, что новый путь будет путем потребительского общества с крайне выраженной ксенофобией. Вполне вероятно, подобное несколько раз уже наблюдалось (см. цивилизационные сравнительные характеристики в приложении 4), что изначально ксенофобия укоренится в самом обществе, породившем Реформацию. Уже сейчас оно стремительно расслаивается, превращаясь из архаическо-сословного в модернизированное классовое с выраженным горизонтальным разделением социальных прослоек. Можно предполагать усиление этого процесса и интенсификацию его. Таким образом, изначальная ксенофобия неминуемо будет обращена внутрь, причем точками ее приложения станут межклассовые границы. Впоследствии данный тип общества, скорее всего, сможет вывести “внутреннюю войну” вовне, начав стремительную экспансию менее развитых и менее агрессивных народов. Уверен, что не пройдет и пятисот лет, как данная тенденция найдет свое логическое завершение. Это выразится, по моему предположению, в новом несословном, классовом объединении такого общества на основе инаковости всех остальных или некоторых народов, которые, таким образом, превратятся в “чужих” и которые можно и нужно будет уничтожать или эксплуатировать для нивелировки межклассовых различий внутри самого общества. Трудно судить точно, но, скорее всего, подобное цивилизационное устройство станет типичным для европейских народов, которые, предположительно, смогут объединиться по географическому признаку, создав один из основных центров политической активности на Земле. Экспансия и вынос классовой войны на периферию европейской цивилизации неизбежно приведет к глобальному военному столкновению, о котором я писал выше. Характер его, исходя из общего анализа, может быть как собственно боевым, так и “холодным”, с опорой на первоначальное широкое использование культурной экспансии…»

«…Постановляю: 1. Вынести благодарность за плодотворную работу наблюдателю Э. А.

2. Премировать указанного наблюдателя.

3. Донести рекомендацию публикации данного отчета в виде статьи для ежегодного Академического вестника по разделу “Ксеноистория”. Таблицы и приложения, касающиеся военных прогнозов, подвергнуть цензуре.

4. Создать реферат полного отчета, включая таблицы и приложения, для отдела Военного планирования. Реферат закодировать шифрами “ДСП” и “СС”. Установить среднюю категорию допуска по классу ДСВА.

5. Рекомендовать наблюдателя Э. А. по истечении срока командировки к дальнейшему прохождению службы в Отделе научной разведки.

Старший куратор …»

Непобедимая и необозримая наша армия высаживалась на тунисском берегу. Если бы любезный друг и ревнитель всяческой старины Адам был с нами, он бы неминуемо вспомнил Пунические войны и десант римских войск Сципиона. Мы как раз в тех самых краях обретались, да и руководил нами не кто-нибудь, а римский император собственной персоной. Кайзер – кесарь, даже звучит похоже.

Но герр Райсснер убыл по своим неотложным делам, а мы убыли по своим, так что вспомнить старину Сципиона было некому. Хотя, если подумать, дорогой наш и обожаемый монарх был бы в восторге от такой исторической параллели. Некто умный и находчивый, вверни подобное в нужное время, легко мог бы заработать заметный политический и золотой капиталец. Отчего хорошие мысли приходят исключительно не вовремя? Мне-то капиталец был более не нужен, вот я и помалкивал.

Пронзительным шипом бередило сердце воспоминание о Заре и о нашем прощании. Очень нелегкий вышел разговор. Долгий, косноязычный, неискренний. Так всегда, когда нужно немедленно сказать нечто важное дорогому человеку: язык прилипает к гортани, а в мыслях остаются никому не нужные пустяки. И давишь из себя возвышенную пустословицу что есть сил, пряча глаза, ковыряя землю носком ботинка. С вами такого не бывало? Со мной – частенько. Не скажу, что постоянно, но гораздо чаще, чем хотелось бы.

Берег моря, закат, мягкий ветер, колыхание волос, тепло ладоней. Сплошная романтика.

– Любимая, я завтра отплываю.

– Я знаю.

– Я вернусь.

– Не вернешься.

– Я клянусь!

– Зря клянешься.

– Во-первых, перестань дразниться рифмами. Во-вторых, что мне помешает? Закончим поход, я вернусь, уйду из армии, отошлю ходатайство о продлении полномочий наблюдателя и останусь с тобой, никуда не полечу. Я же тебя люблю, что я делать буду без тебя?

– Милый мой! Я вовсе не о твоем отлете печалюсь, а о твоей смерти! Улетай куда хочешь, только живи! Мне сон был…

– Ага, конечно, ты видела, как я сидел за столом и ел мясо, что явно указывает на мою скорую кончину. Ха-ха-ха!

– Дурачок, я же ведьма, не смейся, это очень серьезно. Береги себя, будь осторожен.

– Зара, когда я не был осторожен за все эти годы?