Солдат Империи

В Москве повторилось все то же, что и в Петербурге, с той лишь разницей, что обошлось без беглецов и пьяниц – из казарм солдат не выпускали. Кое как привели в порядок мундиры, частично заменили шинели, нарекания на которые были еще в Петербурге, однако там по каким-то причинам вопрос этот не решился. Провели еще один смотр.

Через два дня поезд с командами четырех уже округов, включая Московский, отходил с Нижегородского вокзала.

Деревянное здание Нижегородского вокзала выглядело совсем неказистым по сравнению с Николаевским. Располагалось оно тогда за чертой города, на той территории, что занимает сейчас Курский вокзал, выстроенный значительно позднее.

Некоторая, небольшая часть солдат ехала с семьями, таковые были из Виленского, а теперь и из Московского округа.

Тем временем в Военное министерство поступил рапорт Начальника местных войск Санкт-Петербурга «Об осмотре маршевых команд…, следующих в Сибирь», где, в частности, отмечалось:

«23 июня мною лично осмотрены… нижние чины… многие люди одеты не опрятно, мундиры поношены и шинели старые, особенно из нижних чинов, выделенных из 27-й дивизии и из 23-го Низовского полка 6-й дивизии, не выданы мундиры на 67-й год нижним чинам 30-го Полтавского, 27-го Витебского, 25-го Смоленского, 28-го Полоцкого полков.

Не выдано шапок в 13-м Нижегородском, отобраны пуговицы с мундиров и шапок у нижних чинов 27-го, 25-го, 28-го полков. У унтер-офицеров и нижних чинов 32-го Кременчугского, 21-го Муромского полков отобраны пуговицы с мундиров, пантолонов и шапок…

В 106-м Уфимском полку, 16-й, 23-й, 14-й пехотных и 1-й Гренадерской дивизиях вид людей добрый и здоровый, мундиры в порядке…»

В рапорте также отмечались жалобы солдат на невыдачу им собственных денег, причем один из них не досчитался 14 рублей и 40 копеек… Что это – обыкновенное разгильдяйство начальствующего состава полков и дивизий, воровство или непрофессионализм…

Наверное, и то, и другое, и третье…

А ведь приказами Военного министра, циркулярами за высокими подписями, казалось бы, все предусмотрено, необходимо только четко исполнять полученные указания в роте, полку, дивизии, наконец! Одно дело для солдата сносить вполне оправданные лишения военной службы и совсем другое – терпеть трудности по вине командировавших их в дальние гарнизоны горе командиров.

Офицеры и унтер-офицеры сопровождения это хорошо понимали, знали, что накопленные обиды в команде, собранной из разных полков, в долгой дороге могут иметь последствия. Поэтому Домбровский, пока поезд катил в Нижний Новгород, побеседовал со своими унтер-офицерами, а потом и с солдатами 16-й дивизии. Люди подобрались там, конечно, разные, но дисциплину соблюдали, некоторых поручик знал с 65-го года. Одеты и обуты они в своих полках были по форме, значит и обиды особой на командиров держать не могли.

Теперь, считал он, в команде Виленского округа наберется человек тридцать, на которых можно положиться, да и другие солдаты его дивизии не должны подвести.

А это немаловажно, поскольку Зинович обязанностями своими зачастую пренебрегал и, хотя служил уже не первый год, по всей видимости, человеком оказался не вполне надежным.

В Нижний прибыли 1 июля…

Губернский город растянулся вдоль речных берегов в месте слияния Оки с Волгой, разбросался по высоким – десяти и более саженей – окрестным холмам. Основателем его считают Великого князя Георгия Всеволодовича, в Преображенском соборе, наряду с древнейшей иконой Святого Спаса, хранили и его шапку.

Основными достопримечательностями Нижнего Новгорода – кроме, конечно, знаменитой ярмарки – были соборы и монастыри; некоторые из них строились еще в XIII, XIV веках (также как и Кремль, возведенный при Великом князе Василии, где позже поставили памятник Минину), однако законченный вид приобрели они к началу XVI века.

Выйдя с вокзала, сопровождающие зашагали по Московской улице, оставляя слева ярмарку, которая уже через месяц полтора должна заполниться товарами, свезенными сюда купцами со всех городов и весей.

Свернули на плашкоутный (наплавной) мост и перешли на другой берег Оки. Команда проследовала по Волжской набережной к Красным казармам. Здесь в течение трех дней жили солдаты, ожидая подряда с одной из пароходных компаний, чьи суда ходили по Волге и Каме, пополняли припасы в дорогу, приводили, по возможности, одежду в порядок.

Сводили солдат очередком в церковь Святого Георгия, что располагалась неподалеку; многие ставили свечи за здравие своих близких, а кто и за упокой, просили для себя помощи и удачи в трудном пути…

Иван и Тимофей в очередь с другими сопровождающими прогулялись по городу, посмотрели Кремль, потом мимо купеческих домов и торговых зданий прошлись по Покровской улице – считай, через весь город, насквозь.

Еще успели солдаты, как положено, сходить в баню, свой же цирюльник почти всех побрил и постриг. Сопровождающих унтер-офицеров обработал особенно аккуратно, за что получил в ладонь от каждого по монетке.