Солдат ка Джейн. Танец (СИ)

  Смотрите, как опух мой палец, наверно, трещина в кости. - Шмуль показал палец, скрытый под толстым слоем грязи. - На марш-броске - хуже не бывает.

  Дыхания не хватает, рюкзак оттягивает плечи, ломает позвоночник, бластер бьет по почкам, под ноги попадаются ямы и бугры.

  А перед глазами - голые Бонни и Джейн.

  Возможно, что я бы излечился с трудом от навязчивого рефлекса, но после марш-броска нам подали полевые учения. - Шмуль покосился на капрала, но не сказал явно, что Брамс виноват. - Тут я с ужасом узнал и осознал, что вынужден ползти за голыми нашими девочками.

  Последний клапан в моей душе забился грязью.

  Думаете, что парень будет возбуждаться на наготу девушек, после того, как проползет по минному полю за красавицами?

  Бонни и Джейн голые ползли нагло, широко расставляли ноги, ничего от меня не скрывали, а, наоборот, выставляли на обозрение, словно пытали.

  При этом каждая пытка закреплялась во мне взрывом мины.

  У меня зацементировался условный рефлекс навсегда - когда вижу голую девушку, то, значит, рядом бродит смерть моя.

  Джейн и Бонни нарочно подкрасились в красный, чтобы еще больше меня унизить, опустить и разлучить не только с моей невестой Раксанаямой, но и со всеми голыми девушками.

  Поэтому, монсиньеор капрал, я требую, - Шмуль понял, что перегнул палку дерзости, - извините, дон капрал, прошу вас, больше не ставить меня в одну связку с Джейн и Бонни.

  Из-за них все мои беды, - в очередной раз зачем повторять? - Теперь, когда я представил обнажённую Раксанаяму, то вздрогнул, зажал голову руками и попытался спрятаться в самую глубокую нору.

  Смотрите! - Шмуль замолчал, затем вскрикнул яростно и начал бить бластером по траве. - Ненавижу! Голую Раксанаяму ненавижу.

  Джейн и Бонни голых ненавижу.

  Сиськи девушек - смерть!

  Попа голых девушек - смерть!

  - Солдат Шмуль, ты новые смерти изобрел для армии, - капрал Брамс собирал неразорвавшиеся учебные гранаты.

  Или не учебные? - Я раньше знал другие смерти, но теперь добавился ужас и смерть от голых девушек.

  Новаторская идея, Шмуль.

  Все должно служить для победы нашей Империи, солдат.

  Я доложу, куда следует, о твоих новых рефлексах и ужасах после того, как ты сопоставил свою боль и неудачи с голыми девушками.

  А особенно то, что ты уже не можешь рассматривать голых девушек, как объект вожделения и средство для продолжения рода.

  Твоя наведённая солдатами Джейн и Бонни импотенция, Шмуль, открывает новые возможности для наших грядущих побед.

  Армия голых девушек, которая своим видом - своими анатомическими подробностями - первичными и вторичными половыми признаками внушает страх и импотенцию.

  Это же не просто сила, это уже - силища! - Капрал Брамс произнес с воодушевлением.

  Его усы задрались кончиками к небесам. - Жухраи станут импотентами, как и ты, Шмуль, и уже не смогут размножаться.

  Армия жухраев сразу уменьшится.

  Мы одержим легкую победу в бесконечно долгой войне. - Капрал Брамс кашлянул в кулак и отметил будущую победу глотком из походной фляжки. - Шмуль, за то, что ты открыл новую импотенцию, тебя, возможно, ждет имперская медаль - За храбрость!

  - Сэр капрал, может быть, я не совсем еще импотент? - Шмуль позеленел. - Джейн и Бонни ведь красные не навсегда.

  - Шмуль, ты же обещал, что не будешь на нас смотреть, - я не помнила это обещание, но можно понять, что именно это Шмуль и имел в виду.

  - Джейн и Бонни - крепко закрепили твой рефлекс - голая девушка - зло, - капрал забросил бластер на плечо. - Ты уже не излечишься, надеюсь.

  Солдат, который в бою не отвлекается на баб и на мысли о голых девушках - настоящая находка для армии.

  Не подведи, Шмуль! - Капрал Брамс загонял гвозди в гроб Шмуля. - Теперь ты можешь спокойно воевать плечом к плечу с Джейн и Бонни, они уже ничего плохого своей обнаженностью тебе не сделают.

  Все плохое уже сделано.

  - Господин капрал, я ненавижу Джейн и Бонни за то, что они отучили меня болью радоваться и любоваться голым девичьим телом, - Шмуль отошел от меня и от Бонни. - Я ни за что не встану рядом с ними плечом к плечу.

  - Монсиньор капрал, - Свингер поднял руку, как в школе. - Я попробовал - подумал о Катарине, когда она танцует.

  Катарина всегда танцем зажигала меня так, что я не успевал вскочить в последний вагон.

  А сейчас в мыслях у меня Катарина не зажигает.

  Она передвигается, поднимает ножку, затем ее опускает, потом вторую ножку поднимает и опускает.

  Взмахивает ручками, закидывает головку, показывает зубы.

  Выглядит теперь, как механическая кукла с пружинами и тряпками внутри.

  Зубы - уже не зубки, а органы для пищеварения.

  Руки - стали не ручки, а - опорно двигательные аппараты, как и ноги.

  Кошмар! - Свингер выпучил глаза. - И во всем виноваты Джейн и Бонни, что я не воспринимаю Катарину, как прежде?

  - И у меня? - Черчиль заглянул в штаны.

  - Я тоже, - Сольвейг произнес с ужасом.

  - Джейн, кажется, что нас принесут в жертву, - Бонни пропищала.