Солдат… не спрашивай!

Денисов в то утро вместе с фельдфебелем Матвеем был занят весьма важным делом – принимал в казну "трофейный" спирт, изъятый в ходе облав у контрабандистов. Не такое простое занятие как кажется, надо было учесть и градус и объем и качество, весьма сомнительное, кстати, несмотря на иноземное кроисхождение. Так вдвоем они и колдовали, манипулируя пробирками, спиртомером и воронками, если бы неожиданно не появился Сашка с малолетней "пленницей". Александр поставил свою "добычу" на пол посреди комнаты на всеобщее обозрение, и только теперь сам разглядел ее повнимательнее. С виду девочка как девочка и даже в меру конопатая, мордашка миловидная, уши только немного оттопырены, но учитывая моду местных девок носить платки тбрбаном – не такой уж и страшный дефект, вырастет и станет если не красавицей, то весьма привлекательной девушкой.

 – Сколько ж годов девке?  – осведомился фельдфебель, на вид больше 8–9 дать было нельзя,  – От горшка два вершка и туды же лезет! Супротив закону!

Но не тут то было, отряхнув синенький сарафанчик девица поспешила наябедничать, правильно рассудив, что нападение – лучшая защита.

 – Ваш милость дяденька енерал, меня ваш ундер по женской части обидел! Во!

 – Это как??? У штабс-капитана аж челюсть отвисла от такого оборота, а фельдфебель крякнул от изумления, и случайно глотнул спирта из мерки.

 – А так! Снасильничал вот! Истинный крест!  – гордо заявила улыбающаяся "жертва насилия" и голубыми глазками уставилась на Сашку, наслаждаясь произведенным впечатлением.

 – Ну да конечно, запихнул в сапог как кошку и отодрал…  – проворчал сквозь зубы унтер-офицер уже неоднократно пожалев, что не разделался с этой "несушкой" прямо там где поймал – на лесной тропинке. Следовало отобрать у нее баклажку со спиртом и дать хорошую затрещину, а он дурак решил все сделать "по закону".

 – Ну коли так, то давай поди сюда!  – скомандовал штабс-капитан, машинально вертя в руках большую воронку, которой недавно еще сцеживал из бочонков спирт,  – Я тут за лекаря, буду тебя свидетельствовать, по закону эдак положено.

 – Ой, дяденьки не нать поди? Воронку то энто куды???  – у девчонки от испуга глаза стали даже не по медному пятаку, а скорее в размер серебряного рубля.

 – Куды-куды… Куды снасильничал, туды и вставим!  – неудачно пошутил, передразнивая девочку Денисов – стращать ее у него в мыслях не было, и началось-понеслось…

 – О-о-й пожалейте!!! Не нать!!! Не виноватая я!!! Бабы подучили!

 – Ты мне почто красавица солдата оговариваешь?

 – Не виноватая я!!! Бабы нашенские, кажи де, его накажут…  – сплошные сопли и слезы лились из девки неудержимой Ниагарой. В довершение всего девчонка неожиданно бухнулась на коленки и вцепилась в ногу Александра, с трудом потом отодрали ее от форменной полотняной штанины, промочила солеными слезами казенную ткань насквозь.

 – Да успокойся дурочка!  – какое там, минут десять ревет, затем следует фальцетом выкрик: "Не виноватая я!" и снова слезы и так по кругу. Про спирт уже давно забыли, почти весь оставшийся день до вечера втроем утешали, отпаивали чаем и всячески обихаживали рыдающую "невиноватую". Шуму было столько, что в канцелярию заглянул даже полковник, но убедившись, что никого здесь не режут и не убивают, вмешиваться не стал и удалился по своим делам.

Успокоили наконец и познакомились, это чудо природы Варькой звать. Говорит, что из "православных"  – значит все из тех же, уже достаточно досадивших егерям русских староверов. На днях эти "свои" чуть не убили одного из полковых офицеров, неосмотрительно в одиночку заехавшего в ним к деревню, чем не душманы… Штабс-капитан попытался воспитывать заблудшую, но его попытки оказались тщетными. Варя охотно соглашается, что нехорошо нарушать царевы законы и так далее, а затем следует…

 – Ить тама дешево, а туточки оно дорого!  – вот и вся местная экономика и мораль пополам с политикой в одной фразе.

 – Да увольте ея, ваш благородие! Энто как в лесу и без дров жить, али на реке и без рыбы!  – умудренный житейским опытом фельдфебель вставляет свое веское слово.

Действительно, в начале 19-го века простой народ очень смутно представляет, где он живет – обычно за пределами уезда уже наступает настоящая "терра инкогнита". Такие понятия как "царь", "государство", "законы"  – для местных все очень и очень отвлеченные. Александру доводилось встречать нередко и таких аборигенов, кто напрочь отказывался верить, что существуют другие страны…

 – Так у вас же барским управляющим немец!  – объясняешь "неверующему Фоме",  – Откуда он по-твоему взялся?

 – Так ен из Питеру пиехавши, тама оне, немцы и живут!  – обычно следует ответ, далее солдата "просвещают", что воюет он оказывается не против французов Наполеона, а с некими "бунтовщиками супротив нашенского царя". Простой народ не глуп но невероятно темен и с этим ничего поделать нельзя, чего же Денисов от ребенка хочет, да еще и из семьи местных "диссидентов", бежавших в прошлом веке сюда из России, спасаясь от преследований на почве религии.