Солдат не спрашивай

Тайберн какое-то время смотрел, как он уходит, потом внезапно, будто пробудившись ото сна, в три прыжка нагнал его, когда Ян уже открывал дверь.

— Подождите, — рявкнул Тайберн, — Но ведь он наверняка не один. За вами сквозь стены будут следить его бандиты. И он расставил для вас ловушки…

Ян легко снял руку полицейского со своего плеча.

— Я знаю, — сказал он. И ушел.

Тайберн так и остался стоять в дверях, глядя ему вслед. Но стоило Яну войти в лифт, как полицейский начал действовать. Он бегом бросился к служебному лифту, который должен был доставить его на полицейский наблюдательный пост, оборудованный в номере над апартаментами Кенебака.

Когда Ян во второй раз вошел в холл, там было пусто. Он подошел к двери, ведущей в гостиную квартиры Кенебака, увидел, что она открыта, и вошел. Гости уже разошлись; на столиках остались пустые стаканы и пепельницы, полные окурков. Горел неяркий свет. Из кресла, стоявшего у огромного окна в конце комнаты, поднялся Кенебак. Ян направился к нему и остановился, когда между ними оставалось не более метра.

Примерно секунду Кенебак стоял и смотрел на него. Чувствовалось, что он напряжен. Затем он сделал короткое, почти сердитое движение рукой. По этому жесту сразу стало ясно, что он прилично пьян.

— Садитесь! — предложил он.

Ян уселся в удобное кресло, а Кенебак опустился обратно в то, из которого встал было при появлении Яна.

— Выпьете? — спросил Кенебак.

На столике рядом с его креслом стоял графин и пара стаканов. Ян отрицательно покачал головой. Тогда Кенебак плеснул себе.

— В том пакете с вещами Брайана, — сразу перешел он к делу, исподлобья сверкнув белками глаз на Яна, — оказались только личные вещи. И ничего больше!

— А вы что думали там обнаружить? — спокойно поинтересовался Ян.

Пальцы Кенебака внезапно стиснули стакан. Он уставился на Яна и вдруг разразился хохотом, который в совершенно пустом помещении прозвучал довольно дико.

— Нет, нет… — громко заявил Кенебак. — Это я хочу вас спросить, Грэйм. И я намерен добиться ответа. Кстати, чего это вас понесло в такую даль ради встречи со мной, а?

— Мой долг, — ответил Ян.

— Долг? Перед кем — Брайаном, что ли? — Создавалось впечатление, что он снова собирался расхохотаться, но сдержался. Снова дико сверкнули белки глаз. — А какое вам, собственно, дело до Брайана? Вы же сами сказали, что он вам никогда не нравился.

— Это к делу не относится, — тихо произнес Ян. — Он был одним из моих офицеров.

— Одним из ваших офицеров! Он был моим братом! А это поважнее, чем быть одним из ваших офицеров!

— Нет. Только не тогда, когда речь идет о восстановлении справедливости.

— Справедливости? — усмехнулся Кенебак. — Для Брайана, что ли? И в этом все дело?

— И еще для тридцати двух человек.

— Ах да… — насмешливо фыркнул Кенебак. Тридцать два… эти тридцать два несчастных! — Он покачал головой, — Но только я никого из них, к сожалению, не знал, Грэйм, так что меня вряд ли можно винить в их гибели. Вина за их гибель целиком лежит на Брайане — на нем и на его идее — как там было сказано в приговоре? А, да, что он и его тридцать два или тридцать шесть подчиненных могли бы совершить налет на вражеский штаб и взять в плен их командующего. И, конечно, вернуться… овеянными славой! — Кенебак снова усмехнулся, — Да вот только ничего у него не вышло. И я тут ни при чем.

— Брайан пошел на это, только чтобы произвести на вас впечатление. То есть он сделал это исключительно из-за вас.

— Из-за меня? Но разве я виноват, что он так никогда и не смог сравняться со мной? — Кенебак заглянул в стакан и быстро глотнул, после чего продолжил вертеть его в руке. Чуть улыбнувшись, он добавил: — Да, до меня ему было ой как далеко! — Он в упор посмотрел на Яна. — Просто я оказался лучше его, Грэйм. И советую вам тоже помнить об этом.

Ян не ответил. Кенебак продолжал смотреть на него. Мало-помалу он начинал злиться.

— Что, не верите мне, да? — вкрадчиво спросил Кенебак. — И совершенно напрасно. Я ведь не Брайан, и дорсайцы совершенно меня не пугают. Вот вы тут сидите передо мной, и я перед вами — совершенно один.

— Неужели? — спросил Ян.

Впервые за все то время, что Тайберн наблюдал за этими двумя из своего тайного убежища, ему послышался в голосе Яна какой-то оттенок чувства, вроде презрения — или ему просто показалось?

— Ну, конечно… не совсем! — Джеймс Кенебак снова рассмеялся, но как-то осторожно. — Я же цивилизованный человек, а не какая-нибудь деревенщина из приграничья. Но это не значит, что я должен поступать как идиот. Да, за стенами этой комнаты находятся люди, которые меня прикрывают. И глупо было бы их там не иметь. А еще у меня припасено вот это… — Он свистнул, и что-то величиной с небольшую собаку, но сделанное из гладкого темного металла, появилось из-за стоящего неподалеку дивана и по воздуху скользнуло над коврами к их ногам.

Ян пригляделся. Предмет был похож на ранец с небольшим выступом наверху, откуда торчали два металлических щупальца.

Ян слегка кивнул.

— Робомедик, — сказал он.