Солдат. Политик. Дипломат. Воспоминания об очень разном

Едва ли есть основания сомневаться в том, что именно так наше руководство видело развитие афганской проблемы в то время. Таким образом, в декабре 1979 года был завязан афганский узел. Все попытки как-то развязать этот узел еще туже затягивали его.

Афганская проблема стала тяжелым грузом для советской внешней политики, породила серьезное и обоснованное беспокойство среди советских людей. Надо было этот узел рубить смело и решительно. Другого выхода не было. Поэтому и в нашей стране, и во всем мире единодушное одобрение вызвало решение о выводе советских войск из Афганистана, обнародованное 9 февраля 1988 года в заявлениях Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева и президента Республики Афганистан (РА) Наджибуллы.

Но до полного вывода советских войск предстояло еще в течение долгого года пройти трудный путь политической борьбы и в первую очередь закончить переговоры в Женеве. Надо было помочь руководству РА решить неотложные задачи укрепления обороноспособности страны, ее экономического положения и целый ряд других проблем. Семь месяцев из этих двенадцати мне предстояло быть послом в этой стране.

Не претендуя на глубокий анализ советско-афганских отношений, хочу лишь поделиться некоторыми мыслями и наблюдениями, вынесенными мной из Афганистана.

Неожиданное предложение

Почти четыре года после возвращения из Дании я работал сначала заместителем министра в Министерстве машиностроения для животноводства и кормопроизводства, а затем первым заместителем председателя Торгово-промышленной палаты СССР. Последнее место работы меня вполне устраивало.

В начале марта 1988 года совершенно неожиданно я был приглашен в ЦК КПСС к заведующему Отделом загранкадров ЦК С. В. Червоненко. При встрече Степан Васильевич сказал мне, что наш посол в Афганистане П. П. Можаев тяжело заболел и его самолетом срочно вывезли из Кабула.

Поскольку Горбачев объявил о предстоящем выводе наших войск из Афганистана, надо было срочно направить в Афганистан нового посла. Причем это должен быть человек, имеющий опыт партийной работы, дипломатической службы и государственной деятельности. Червоненко сообщил мне, что накануне было заседание политбюро ЦК, где обсуждали вопрос о замене Можаева. Из девяти кандидатов на это место остановились на мне. Теперь требуется мое согласие.

Давая согласие быть послом в Афганистане, я сказал, что решение о выводе советских войск из Республики Афганистан рассматриваю как крутой поворот советской внешней политики в афганском вопросе в правильном направлении, что это полностью отвечает и моим убеждениям, поэтому я отдам все свои силы, чтобы оправдать оказанное мне доверие.

Червоненко предложил мне в тот же день переговорить с министром иностранных дел Э. А. Шеварднадзе и окончательно решить с ним вопрос о моем назначении. Прощаясь со мной, он дал мне понять, что для того, чтобы закрепить нашу договоренность, я должен быть осторожен в беседе с министром.

В полдень того же дня меня принял Шеварднадзе. Червоненко оказался прав: министр тонко, но настойчиво стал отговаривать меня от поездки в Кабул, ссылаясь на мой возраст (68 лет) и трудные условия работы в Афганистане. Я ответил, что со здоровьем у меня все в порядке и что, если мне удастся сделать хоть что-то полезное для окончания пребывания наших солдат в Афганистане, спасти жизнь хотя бы одного нашего парня, я свою миссию буду считать выполненной. В конце концов Шеварднадзе уступил, и вопрос о моем назначении был решен.

Вечером я встретился с Е. К. Лигачевым, а утром следующего дня был принят Горбачевым. Горбачев подтвердил намерение правительства вывести наши войска из Афганистана и не бросать на произвол судьбы президента РА Наджибуллу.

При встрече с председателем Президиума Верховного Совета СССР А. А. Громыко тот в течение часа убеждал меня, какая была острая необходимость нашего военного вмешательства в Республику Афганистан. В. А. Крючков, возглавлявший внешнюю разведку, в беседе со мной говорил об этом же. Лишь начальник Генштаба маршал С. Ф. Ахромеев неодобрительно отозвался о нашем военном присутствии.

На знакомство с материалами в центральных ведомствах, на что в обычных условиях уходят месяцы, мне дали всего три недели. За это время мне лишь конспективно удалось познакомиться с теми сложными общественно-политическими процессами, которые шли в Афганистане и вокруг этой страны.

Вскоре после визитов в различные ведомства последовал звонок от Шеварднадзе – министр настойчиво просил ускорить мой вылет в Кабул.

Кабул

И вот я в самолете. 18 марта краткая остановка в Ташкенте, и мы летим дальше над Гиндукушем. У всех пассажиров на борту спецрейса за спиной парашюты на случай обстрела самолета ракетами моджахедов. Взглянув через иллюминатор на панораму скалистых гор, я подумал, что, попади в нас ракета, никакой парашют не спасет – мы разобьемся о скалы.