Солдат удачи

— Помочь — в чем? Потолковать с моими предками? — Дарт печально вздохнул. — Увы, сударыня! Был бы рад и благодарен, но предки мои далековато отсюда… зови — не дозовешься…

Она покачала головой.

— Ты не понимаешь. Твои предки всегда рядом — отец и мать, и остальные прародители, если ты их единственный потомок. Они живут в тебе, как дар Предвечного, как тень былого, что спрятана в семени бхо… и так же, как пробуждается семя, являя скрытую сущность, они могут предстать перед тобой, поговорить, утешить… Хочешь?

— Как-нибудь в другой раз, а сейчас давай оставим моих предков в покое. — Дарт перекрестился, на мгновение приложив ко лбу ладонь. — Ты сказала, что Трехградье — место, куда приходят, чтоб обрести спокойствие и мир. Ну а затем? Затем, я думаю, уходят? Но куда?

— Куда угодно. Туда, откуда явились… В Лиловые Долины, Морские Пещеры, Серую Осыпь, Поток Орбрасс… На родину или в те края, где живет близкое по крови племя. Мир огромен, и в нем много приятного.

— Ты говоришь о городах?

Нерис пожала плечиками.

— О местах, где обитают творения Предвечного Элейхо.

— Бьен. Что там есть еще, ма шер ами? Я имею в виду, кроме разумных творений Предвечного? Сады, отягощенные плодами? Лужайки для пикников и прогулок? Жилища?

Она кивнула.

— Жилища, выстроенные из камня и дерева? — попробовал выяснить Дарт, но эта мысль показалась собеседнице странной. Губы ее дрогнули, гримаска недоумения скользнула по лицу.

— Из камня и дерева? Но зачем? Жилища были, есть и будут, даже у презренных пожирателей падали — таких, как эти, — она махнула в сторону пещер. — А рами и прочих роо, своих возлюбленных чад, Предвечный одарил прекрасными жилищами! Просторными, с высокими сводами, полными воздуха и света, с нишами и арками, с мягким…

— Подожди, — он прервал Нерис, положив ладонь на ее сплетенные пальцы. — Подожди, моя блистательная госпожа. Давай вначале разберемся: кто такие роо?

— Как? Ты не знаешь даже этого? — Рот ее приоткрылся в изумлении. — Все, кто живет в этом мире и одарен разумом. Рами, данниты, джолты, ко… даже тьяни, потомки тухлого яйца!

— С рами я еще не встречался, — заметил Дарт.

— Ты уверен? — Усмехнувшись, Нерис ткнула его пальцем в грудь. — Ты — рами, и я — рами… Рами — существа, подобные нам с тобой, двуногие, живущие на суше, чьи дети появляются не из яиц, не из коконов, а из материнского чрева.

Как показалось Дарту, это было слишком общим определением. Он поинтересовался:

— Пожиратели падали тоже рами?

Презрительная гримаска была ему ответом.

— У рами — у настоящих рами! — тела покрыты кожей, а не волосатой шкурой! — заметила Нерис. — И есть еще один признак: мужчины рами дарят жизнь своим женщинам.

— Дарят жизнь?

— Ну да. Через детей. Во время обряда синего времени.

«Верно и очень символично, — подумал Дарт. — Ведь что такое дети? Искры новой жизни, которые возгораются от взаимного желания и чьи костры питает страсть… А эти костры горят по ночам, в синий период. Хотя бывают и исключения…»

Он решительно поднялся и протянул женщине руку.

— Пойдемте, сударыня. Здесь слишком жарко и слишком много света. Дарить жизнь — это прекрасный обычай, но он требует прохлады, полумрака, тишины и полного уединения. Все это мы найдем в моей пещере, и там вы объясните мне подробней суть упомянутого обряда. В общем я его представляю, но кое-что нуждается в практической демонстрации… Скажи, ма шер, мы можем сразу уточнить детали? Или нужно дождаться синего времени?

Глава 5

Однако уточнение деталей было отложено: Нерис собралась погрузиться в вещий сон. Вероятно, этот магический акт был частью предстоящего обряда, и Дарту ничего не оставалось, как только ждать в терпеливом смирении. Впрочем, он с интересом следил за подготовкой к действу. Нерис долго шарила в своем мешке, что-то шипела сквозь зубы, проклиная чешуйчатых жаб, потомков тухлого яйца, разглядывала и нюхала мази в сосудах из раковин, недовольно морщилась — то ли какой-то важный состав был позабыт в Трехградье, то ли исчез во время плена у тиан. Наблюдая за этой суматохой, Дарт решил, что колдунья ему попалась не слишком умелая; в его понятиях истинный чародей был просто обязан держать свои арсеналы в порядке и неотступной боеготовности.

Наконец с торжествующим воплем Нерис вытащила шкатулочку из половинок ореха, раскрыла ее и погрузилась в изучение содержимого. Ларец был невелик, с ладонь, и набит всякой всячиной; в нем лежали сухие листья, маленькие костяные иглы, лопаточки и чашечки, прозрачный и плоский, похожий на линзу кристалл, мотки разноцветных нитей и три овальных камешка, которые Дарт принял за жемчужины — камни отливали перламутром и словно просились, чтоб их оправили в серебро. Судя по тому, с каким благоговением Нерис взирала на жемчужины, они являлись великой ценностью — может быть, предметом культа или магических манипуляций.

Взяв кристалл, она опустила шкатулку в мешок, уселась, скрестив стройные ноги, на устилавшем пещеру моховом ковре и подняла глаза на Дарта.