Солдат удачи

Последняя мысль слишком тревожила Дарта, не покидая ни на миг. Кто он такой? Конечно, не бестелесная душа; даже тут, в небесном царстве, его наделили плотью со всеми ее отправлениями и желаниями. Плоть подсказывала, что он — человек, и он ощущал себя человеком, но это не значило ничего; причастность к роду людскому была обманчивой в горних высях, где облик жителей менялся, словно карнавальные маски, и где иразы-слуги могли оказаться больше похожими на людей, чем их изменчивые господа.

Возможно, и сам он — такой же слуга? Искусственная плоть, искусственные воспоминания, смутные и зыбкие, будто отлетевший сон… Искусственный разум, который считает, что он — человек…

Правда, Джаннах — Джаннах`одривелис» ахарана`балар — пытался разубедить его. Он не скрывал, что Дарту предстоит служение, но эта служба, по словам Джаннаха, есть служба воина и разведчика, почетная и трудная, связанная с риском, дальними странствиями среди звезд и поиском сокровищ. Каких, о том предстояло узнать в грядущие дни, а в настоящем Дарт усвоил, что труд его будет вознагражден и что аванс он уже получил — плоть, молодость и вторую жизнь. Ни риск, ни предстоящая служба его не пугали; сколько он помнил, служение и риск были для него привычным делом, благословенным троицей владык: земным, небесным и королевой удачей. Последнее было особенно важным, ибо, по утверждению Джаннаха, иразу не снискать милостей Фортуны — а если так, то он, конечно, не ираз.

Впрочем, сомнения оставались, хотя он верил Джаннаху, находившемуся рядом с ним с самого момента пробуждения. Собственно, первое, что явилось Дарту, когда он очнулся в своем саркофаге, было знакомое лицо с остроконечной бородкой, властные темные глаза, алый камзол и аметистовый перстень на пальце. Увидев их, он вздрогнул. Кажется, этот человек и здесь, в чистилище, считался важной персоной! Память об этом лице преследовала Дарта в первой жизни, и, вероятно, вторая не станет исключением… Но все же при виде этих глаз он успокоился и решил, что, разумеется, в чертогах господа среди спасенных душ должен царить привычный порядок: есть высшие и низшие, есть пастыри и овцы, есть те, кто звонит в колокольчик, и те, кому положено склонять колени. На первых порах эта мысль его ободрила.

Падение лодки замедлилось; теперь она неторопливо плыла под облаками, и сквозь прикрывавший ее прозрачный купол Дарт мог любоваться чарующим видом: сооружениями из хрусталя и серебра, парившими в воздухе, полной света небесной полусферой и зелеными холмами внизу, к которым ласкались морские волны. Море выглядело нешироким — возможно, не море, а пролив, и Дарт, попытавшись разглядеть далекий берег, вдруг увидел, как он, повинуясь невысказанному желанию, стремительно приближается и вырастает на куполе кабины.

Очередное волшебство! Однако он не был испуган; он уже знал, что эта прозрачная субстанция способна приближать и отдалять точно так же, как зрительная труба. Имелись, само собой, и кое-какие отличия: в трубу необходимо заглянуть с того или другого конца, а купол и подобные ему полы и стены, перегородки и окна повиновались мысленным приказам. Удивительная, потрясающая магия!

Тем не менее лицо Дарта было спокойным, и сидевший рядом Джаннах одобрительно кивнул. Трокар опустился ниже, медленно облетел вокруг хрустального замка, будто подвешенного со всеми своими башнями, балконами и галереями к серебряному выпуклому зеркалу; солнце отражалось в его поверхности, лучи дробились радугой в замковых стенах, и Дарт, не удержавшись в этот раз, восторженно вздохнул. Поистине чертоги господа, обитель ангелов!

— Это мой дом, — произнес Джаннах. — Здесь вы будете жить.

— Мои благодарности, сир. Ценю ваше гостеприимство, но я предпочел бы что-то менее великолепное и более основательное. — Дарт зажмурил глаза, ослепленный висевшими в воздухе радугами.

— Вам неприятна высота? Или прозрачность стен? Или же слишком яркий свет?

— Ни то, ни другое, ни третье. Я вырос в горах, монсеньор, и не боюсь высоты и света. Но вы говорили — там, наверху, — он поднял взгляд к уже исчезнувшей космической станции, — что мне придется провести здесь долгие годы… Раз так, я хотел бы иметь место, где буду не гостем, а хозяином. Сдаются ли у вас комнаты внаем? И можно ли найти слугу? И каковы на все это цены в райской обители? В пистолях, экю или ливрах?

Джаннах рассмеялся.

— О, уверяю вас, Дарт, у вас будут комнаты и будет верный слуга — причем, друг мой, абсолютно бесплатно! Это входит в наше соглашение… И если вы не хотите принять мое гостеприимство, то, быть может, вам понравится дворец, в который мы летим. Древнее здание с каменными стенами, прочно укоренившееся на земле… так прочно, что перед ним бессильно даже время.