Солдат удачи

— Ты хочешь узнать все? Что ж, хорошо. Я встретил женщину, влюбился в нее и попросил ее бежать вместе со мной из Канады. И она согласилась, потому что я не был ей безразличен. Она была дочерью революционера Папино. Когда мы добрались до Ньюфаундленда, чтобы сесть на торговое судно, ее отец убил ее. Я пошел заказывать нам места на корабле, а когда вернулся, то обнаружил ее мертвой в постели. Ее задушили моим поясом.

Он замолчал и глубоко вздохнул.

Джон Джозеф взял друга за руку и произнес:

— Как ужасно. А убийцу поймали?

— Нет, он сбежал, как подлая крыса. Но его наверняка послал ее отец, потому что к груди у нее была приколота записка: «Это за то, что ты снюхалась с врагом. Смерть предателям».

Джон Джозеф покачал головой:

— Не знаю, что и сказать тебе. Джекдо угрюмо посмотрел на него:

— Еще хуже, — если, конечно, это возможно… еще хуже то, что мне кажется, она была той самой женщиной, которую предназначила мне судьба, и кроме нее уже никого не будет.

— Что ты имеешь в виду?

— Я мечтал о ней еще с тех пор, когда был ребенком. Я мечтал о девушке с рыжими волосами. Она несколько раз являлась мне в видениях.

— Забавно… со мной было то же самое, — медленно проговорил Джон Джозеф. — Это прекратилось с тех пор, как я покинул Саттон, но пока я там жил, мне часто снилось, будто я умираю в военной палатке на руках у рыжеволосой женщины.

Джекдо задумался. В мыслях он снова был в Испании, при дворе, где служил переводчиком при королеве-регентше. Он вспоминал, как однажды заснул в кресле, одетый, с бутылкой бренди в руке, и ему приснился сон. Он снова увидел огромную белую скалу и девушку, стоящую на вершине. И еще он вспомнил, как рядом с ней появился мужчина, обнявший ее за плечи, и как Джекдо удивился, увидев, что это Джон Джозеф. Неужели эта таинственная нить связывает их жизни воедино?

— Ничего не понимаю, — произнес он.

В бальной зале снова зазвучал очаровательный вальс, наполняя ночь каплями хрустальных нот.

— Чего ты не понимаешь? — спросил Джон Джозеф.

— Однажды ты приснился мне вместе с этой женщиной. Должно быть, я перепутал. Возможно, Мари не была…

— Не думай об этом больше, — сказал Джон Джозеф. — Вспомни, что говорил тебе отец: копание во всякой мистике не доведет до добра. Пойдем, мы должны выполнять свои обязанности. Я состою в эскорте при австрийском посланнике и должен составлять пару в танцах женам гостей.

— А ты сам еще не женился?

— Нет, и пока не собираюсь. Я еще помню ту старую рану. И не хотелось бы решаться на такое дело в спешке.

Джекдо коротко засмеялся:

— Мы с тобой — два сапога пара.

Издали послышался голос графини Лэмберг:

— Капитан Уэбб Уэстон, ну куда же вы пропали? Вы записаны в моей карточке, а Ее Величество заказали маэстро Штраусу польку. Я не хочу ее пропустить.

Джон Джозеф уже собирался вернуться в залу, но Джекдо задержал его:

— А как поживает Саттон? Ты не собираешься съездить туда?

— Нет. У меня всего несколько свободных часов, и придется провести их в Лондоне. Но скоро сюда приедет Кэролайн со своим женихом, Фрэнсисом Хиксом, и мы вместе сходим в театр. Не хочешь присоединиться к нам?

— Хикс, — задумчиво повторил Джекдо. — Где-то я уже слышал эту фамилию. А когда?

— Через два дня.

— Я попытаюсь.

— Эта твоя подруга… когда она погибла?

— Десять месяцев назад.

— Тогда подожди еще. Время исцеляет раны.

Раздались первые звуки польки, и начали составляться танцующие пары. Королева улыбалась лорду Мельбурну и смеялась от удовольствия.

— Кажется, она к нему неравнодушна, — прошептал Джон Джозеф за спиной у Джекдо.

— Да, похоже на то, — ответил Джекдо.

— Ей самое время вступить в брак.

— О нас, наверное, говорят то же самое.

— Пусть говорят. Я намерен откладывать это как можно дольше.

— Слушай, слушай, — произнес Джекдо, и они вернулись в бальную залу.

Через несколько дней после того, как юная королева отправилась в Уэстминстерское Аббатство — 28 июня 1838 года, — чтобы принять королевскую корону, Кэролайн Уэбб Уэстон отправилась в церковь Святой Троицы, чтобы принять обручальное кольцо от Фрэнсиса Хикса, эсквайра и студента-медика.

Вопреки всем опасениям миссис Уэбб Уэстон, свадьба удалась на славу. В Доме Помоны за праздничным столом собралось тридцать человек. Из Парижа приехала Мэри со своим мужем и четырьмя маленькими детьми, двое из которых были ее собственными, а двое — Роберта Энтони; Матильда была подружкой невесты и сияла от счастья, потому что ей предстояло отправиться в Париж вместе с сестрой и прожить там целый год.