Солдатская доблесть

— Эй вы, родные, налетайте! Давайте сюда своих спутников неразлучных — котелки!

И от нервного напряжения следа не осталось.

И все же длинна тревожна ночь перед боем. Не к каждому сон придет сразу: завтра с рассветом бой, И хотя солдат, идя в бой, надеется победить и выжить, он в то же время знает, что в бою всякое может быть. Тем более в первом бою…

А старшине Ткачеву и на минуту не удалось закрыть глаза, хотя его первый бой остался где-то далеко позади, у истоков бескрайних фронтовых дорог. Трижды вызывали к комбату — для уточнения схемы боя, для ознакомления с сигналами взаимодействия, для встреч с саперами. Последние прямо на местности показали, где будут сделаны проходы и как они будут обозначены.

Ночь. Непривычная тишина окутала поле теперь уж близкого боя. Только редкие пулеметные очереди огненными пальцами прощупывают черную толщу ночи, да время от времени в вышине прошуршит шальной снаряд.

А вокруг кипела невидимая работа: артиллеристы подтягивали ближе к передовой пушки, саперы «колдовали» над минными полями гитлеровцев. Ткачев прошел по траншее, посматривая на часы. Скоро, скоро сигнал к атаке!

Мощный артиллерийский залп взорвал тишину. Началась артподготовка. Рассвет еще не наступил, но светло было, как днем. Над укрепленным районом гитлеровцев бушевало море огня. А артиллерия продолжала действовать!

Едва начался день, к разрывам мин, снарядов прибавился гулкий грохот авиабомб. Это «горбатые» слали фашистам «подарки» с неба. Взвод Ткачева приготовился к броску в атаку. И вот оно, долгожданное!

— За мной! За Родину!

Первым выскочил из траншеи старшина, оглянулся. Весь взвод как ветром выдуло на бруствер.

— Вперед! Бей фашистских гадов! Смерть Гитлеру! Ура-а-а-а!

Ткачевский взвод первым ворвался в траншеи гитлеровцев, завязалась рукопашная схватка. Артиллеристы постарались: проломы в толстой заводской стене — хоть на машине въезжай. С десяток метров до нее. Но как трудно преодолеть эти метры!

…Не видит старшина, что сзади на него кинулся гитлеровец с ефрейторскими нашивками. Но это видят бойцы, и со штыком в груди фриц свалился в проходе. С винтовкой не развернешься в ходах сообщения, в ход пошли саперные лопатки…

Уничтожив гитлеровцев в траншеях, солдаты взвода Ткачева ворвались на территорию завода. На одном дыхании бойцы проскочили простреливаемую полосу и устремились к дотам. Вот когда пришла пора гранат! Из бойниц дотов повалил дым, вырвались языки пламени… Сахарный завод был в руках советских воинов.

Бойцы обнимались, поздравляли друг друга, захлебываясь, вспоминали эпизоды только что стихнувшего боя.

— Ничего, значит жить будем, братва!

— Если б не старшина, я бы дуба врезал!

— Ты дрался хорошо, только что зубами не грыз фрицев!

— Я четырех гитлеровцев убил. Есть начало!

— Пиши своей ненаглядной, как ты тут мясорубку крутил!

А потом все стихло. Это бойцы прощались с товарищами. В этом бою погиб любимец взвода, командир отделения Николай Дюков. Над трупами боевых друзей воины поклялись беспощадно мстить гитлеровским извергам.

Командование высоко оценило героизм солдат, проявленный в бою. Многие бойцы из взвода Ткачева были удостоены правительственных наград. А самому старшине командир дивизии Герой Советского Союза генерал Краснов вручил орден Славы.

Фронтовые дороги

Снова фронтовые дороги. Трудные боевые переходы. Но подавать команду: «Шире шаг!» — командирам не приходится. Солдаты сами неудержимо рвутся вперед. Ведь там, впереди, Берлин — логово истекающего кровью, но все еще опасного фашистского зверя. Старшина Ткачев обводит взглядом колонну солдат, шагающих по обочине дороги: само шоссе заняли проходящие на большой скорости танки. На груди старшины — два ордена Славы, нашивка — свидетельница пролитой солдатской крови. И мужества, отваги солдатской — тоже свидетельница.

Февраль 1945 года. Советские войска вышли к Одеру. Рота, в которой воевал Ткачев, вела бои за город Штейнау. Дальнейшее ее продвижение преградил костел, превращенный гитлеровцами в опорный оборонительный пункт. Снова минные поля, простреливаемый каждый метр подходов… Командир второго взвода лейтенант Николаев с одним бойцом решили раскрыть огневые точки врага, а при случае — и поджечь костел. Подползти к костелу им удалось, а бросить гранаты не успели: очередь из крупнокалиберного пулемета прошила грудь героям. Солдаты все это видели… В ту же секунду командир взвода старшина Ткачев, гвардии старшина Коновалов и старший сержант Зофан метнулись из окопа.

— За Родину! За погибшего командира! Вперед, на врага!

Теперь уже остановить советских воинов ничто не могло. Костел был взят. Гитлеровцы пытались найти спасение в небольшом лесу, амфитеатром спускающимся к городу. Но никому из них не удалось добраться даже до опушки…