Солдатская доблесть

«Новогоднее послание Адольфу Гитлеру, 1945 год.

Господин дерьмо, пишем тебе новогоднее письмо. Прежде чем с новым годом встречаться, решили над тобой поиздеваться.

Дела твои в новый год прямо дрянь, куда ни глянь. От Сталинграда вдаль валяется одна шваль. Кавказ дал тебе в глаз. На Дону дивизии твои в плену. Вздумалось тебе, вшивому ефрейтору, покорить всю Европу — за эту идею поцелуй Геббельса в . . . Хотел кушать наши курки, яйки? Нет, колченогий подлец, не получишь этого от нашей хозяйки. Недалеко то время, когда истребим все твое фашистское племя. Заставим мы твою рать от Сталинграда от Берлина драть. Геббельс твой дает одни враки, отдай его собаке. Вшивый ефрейтор, ты же дерьмо, ты же бандит, знай нами будешь разбит. Писали письмо, Адольф, не для тебя старалися, а чтобы ребята батареи над тобой смеялись.

Солдатский разговор записал Иван.

Минбатарея Павлова».

Почеумарову и посмеяться вдоволь не удалось, его вызвал к себе парторг батареи Ситников.

— Дело есть, Сеня (так звали Сангина в батарее). Пойдешь со мной в разведку?

— За партией пойду куда угодно, — улыбнулся Почеумаров.

— Ну и хорошо. Дело, значит, такое: ночью доставить «языка». На носу новое наступление — необходимо иметь свежие данные. Вот сегодня и отправимся на охоту.

Ночь выдалась не для разведки, звездная. Неподалеку впереди чернел хутор, туда и держали курс разведчики. Известно, что на хуторе наблюдательный пункт. Но сейчас, ночью, скорее всего гитлеровцы дрыхнут после боев, выставив двух-трех для охраны. Вот одного из них и надо прихватить.

У самого хутора еще раз залегли, осмотрелись. Хутор молчал, ни звука, ни шороха.

— Сеня, поползли, — шепчет Ситников, — я впереди, ты — метров на пять сзади.

Техника взятия «языка» — прежняя: ударом валят фашиста на землю, в рот — кляп, связывают руки. Если будет сопротивляться, тащить силой и поддать как следует.

— Тише! — еле слышно шепнул парторг. Совсем рядом замаячила фигура часового. Фашист ходит, как заведенный: десять шагов туда, десять обратно. Нервы у разведчиков натянуты, как струны.

— Брать будем из-за хаты, с тыла удобнее. Понял?

— Понял. Добро, — слышит парторг в ответ. У часового автомат на груди, палец — на спусковом крючке.

Сангин толкнул в плечо парторга:

— Разрешите, я его…

— Давай!

Резкий прыжок, удар прикладом, фашист летит. Парторг, немедля, всадил ему кляп в рот. Ноги связаны, руки тоже. Отход! Но гитлеровцы все же услышали шум, обнаружили разведчиков. Почеумаров кричит:

— Отходите, прикрываю вас.

Отстреливаясь, Сангин отползал к тому месту, где они с парторгом, на пути к хутору, обнаружили брошенную исправную пушку.

— Запоминай, где она, — шепнул тогда Ситников, — может еще пригодится…

А вот и пушка. Развернуть ее, дослать снаряд — было делом одной минуты. Прицелился, как мог, выстрелил. На хуторе — паника. Фашистские танки ударили по своим. А Почеумаров, еще добавив им огонька, прикинул, что парторг теперь в безопасности. Можно в обратный путь. В условном месте парторг поджидал своего боевого товарища. Крепко пожав друг другу руки, они двинулись к своим.

«Язык» дал хорошие показания. За ночной бой грудь комсомольца Почеумарова украсил орден Славы.

Давно отгремели бои. Теперь герой войны «воюет» на мирном фронте. Его часто приглашают к себе пионеры и школьники, встречается он с допризывниками и молодыми воинами. Ему есть что рассказать о подвигах их отцов в годы Великой Отечественной войны. А нередко ему помогает в этом командир минометного расчета старший сержант запаса Яков Васильевич Попов, который работает неподалеку, в хлопкосовхозе «Дальверзин» № 1. Улыбнулось солдатское счастье минометному расчету: его командир старший сержант Я. В. Попов, второй номер старший сержант Почеумаров, четвертый номер В. Н. Головко дошли до Берлина и с победой вернулись домой.

ИСТРЕБИТЕЛЬ ТАНКОВ

Михаил Васильевич Уткин родился в 1923 году в городе Октябрьском Куйбышевской области. До армии работал слесарем в железнодорожном депо.