Солдатская верность

На участке полка имелось небольшое озеро. Там и проводились занятия. Первый день не обошелся без происшествия. В воду бойцы вошли тихо, но когда поплыли, вода забурлила, запенилась. Я понимал состояние солдат, которым впервые в своей жизни пришлось плыть в снаряжении. Набравшаяся в сапоги вода, намокшее обмундирование тянут ко дну. Автомат, патроны и гранаты — тоже не пробковый пояс. Вот и стараются бойцы энергичнее работать руками и ногами, позабыв о требовании комбата соблюдать тишину.

Послышался захлебывающийся голос о помощи. На самой середине озера тонул рядовой Литвинов.

— Николай! Быстро на помощь, — приказал комбат своему ординарцу Казакову, только что спустившему на воду надувную лодку.

Первым подоспел к тонувшему боец Михайлов, а потом подплыл и Казаков, подал конец веревки и отбуксировал обоих к противоположному берегу.

Через несколько минут все собрались на пригорке. Переправились туда на лодке и мы с командиром батальона. Кое-кто разулся и отжимал портянки. Другие просто поднимали ноги, чтобы вылилась вода из сапог: зачем переобуваться, ведь скоро снова в воду. Сначала все это делалось молча, а потом рослый боец Григорий Барабанов спросил у Литвинова:

— Серега, чего это ты сплоховал?

— Понимаешь, автомат соскользнул со спины и болтался между рук, — торопливо стал объяснять все еще бледный, с виноватой улыбкой на лице Литвинов. — Бьет по рукам, не дает грести. Ну, я и растерялся…

— Ничего, в другой раз не растеряется, — похлопал Сергея по спине уже немолодой, рассудительный солдат Лихов. — Давайте, ребята, поговорим о деле. Плохо получается у нас с переправой — шуму много. Да кое-кто и выдохся, пока до берега добрался.

— Что же делать? Потренируемся — и дело пойдет.

— Оно конечно. Но можно кое-что и сделать. Как вы смотрите на то, чтобы перетянуть через узкое место озера веревку и закрепить на обоих берегах.

— А ведь верно, братва. Дядя Костя дело говорит, — поддержал предложение Лихова рядовой Нестеров. — Перебирай руками по веревке — никакого тебе шуму, никакой усталости. И каждый будет гарантирован от пускания пузырей…

Прислушиваясь к солдатскому разговору, я посоветовал комбату послать ординарца за веревкой и, не откладывая, попробовать переправляться, как предлагает Лихов.

Когда принесли веревку, надо было решить, кому первому переплыть и закрепить конец веревки на противоположном берегу. Сделать это вызвался отличный пловец Григорий Барабанов.

Началась тренировка. Все шло хорошо. Как мы с комбатом ни прислушивались, ни всплесков воды, ни других звуков, которые выдали бы разведчиков, не услышали. Но так было, пока бойцы находились в воде. Зато когда они выходили на берег, слышалось чавканье воды в сапогах, что не может не насторожить противника в ночное время. Попробовали не выходить, а выползать на берег: почти никакого шума. Но стоило бойцам подняться на ноги и пойти, как в сапогах снова захлюпало. И тут на помощь снова пришла солдатская смекалка. Один из бойцов подошел к комбату и сказал:

— Товарищ старший лейтенант, если бы у нас были тапочки…

— Дельная мысль. Хвалю за смекалку. Но с этим делом придется обратиться за помощью к командиру полка.

— Хорошо. Завтра у вас будут тапочки, — пообещал я. — За ночь наши сапожники смастерят их из старых плащ-палаток.

После нескольких дней напряженных занятий отделение было готово к выходу в разведку. Командир батальона дает последние напутствия смельчакам. Вид у них несколько необычный: гимнастерки заправлены в брюки, карманы вывернуты, на ногах тапочки…

Начавший еще с вечера моросить мелкий дождик укреплял уверенность в успехе поиска. По всей линии обороны, как всегда, велась редкая стрельба из винтовок и автоматов. То там, то здесь ночную темень прорезали пунктирные линии трассирующих пуль, в небе вспыхивали осветительные ракеты. Далеко слева, очевидно в районе Белоострова, на небе появлялись всполохи — там шла артиллерийская дуэль. Словом, все было так, как вчера и неделю назад.

— Время, сержант, — сказал комбат.

— Есть, — ответил тот, перевалился через бруствер траншеи, за ним бойцы отделения и два снайпера.

Первые минуты в траншее была тишина, лишь телефонист вполголоса произносил:

— «Береза»? Я — «Фиалка». Проверка. «Сосна»? Проверка…

Он почти ежеминутно вызывал «Березу» и «Сосну», проверяя, не нарушена ли с ними связь. Это были позывные командира артиллерийской группы, поддерживавшей наш полк, и командира минометного батальона.

Мы с комбатом курили одну папиросу за другой, то и дело посматривая на светящиеся циферблаты часов и туда, куда ушли разведчики. Мы их, конечно, не видели, но по вспышкам и по интенсивности огня противника могли определить, обнаружены они или нет. Пока все шло хорошо.

— Товарищ подполковник, вас просит ноль пятый, — доложил телефонист.

Всего два дня, как мне присвоено звание подполковника. Я еще не привык к нему и только при повторном обращении связиста взял трубку.

— Я вас слушаю, товарищ ноль пятый.

— Ну как там у вас, художественная часть началась? — спросил командир дивизии полковник Романцов.