Солдатские ботинки. Японская зажигалка из Египта

— Ну что, папа? — встретил меня Олег. — Ну, я ж говорил Жене, что все пройдет. Эх, скорей бы домой. Мне тут справку дали для военкомата, чтобы без очереди предоставили благоустроенную квартиру. Заживем мы с Женькой! Сами большие, сами и маленькие… Резину принес? Спасибо. Теперь ноги буду упражнять. Надо же когда-то подниматься, а то этак залежусь. Поправлюсь, и обратно в Египет. Не справятся они без нас с израильтянами. Знаешь, как там американцы помогают. А мы что хуже?! Как я туда попал? Добровольцем поехал. Выстроили нашу часть, замполит толкнул речугу об Египте, а потом объявил, кто хочет поехать туда добровольно — три шага вперед. В общем, все шагнули. А потом писали заявления, но отправили примерно четверть желающих. Мне-то повезло! Погрузили в эшелон и повезли. Петляли по России и Украине. Помнишь, тогда маневры проходили, так нас с их участниками все путали. Почти месяц до Феодосии добирались. Как-то на станции, уж не помню, какой, железнодорожник говорит мне, а я на посту на последней тормозной площадке стоял, далековато, мол, везут вас, сынок. А я и отвечаю, мол, на учения. Он покачал головой и советует целыми домой вернуться, костей своих в песках не оставить. Вообще, откуда он мог знать о нашем маршруте? Не знаешь… И я не знаю. А он знал…

— Переодели нас в штатское и со своей техникой погрузили на большущий теплоход, — помолчав, продолжал Олег. — И пошли мы по волнам, нынче здесь, а завтра там… Когда Босфор и Дарданеллы проходили, то, от греха подальше, загнали нас в трюм поглубже. Попали в Средиземное море, красотища необыкновенная! Смотрится не хуже, чем сибирская тайга. То синее, то зеленое, то черное… Пришли мы в Александрию, в порту нас толпы египтян встречали. Кричат, шумят, оркестры надрываются. У нас аж мозги набекрень, офицеры и те растерялись, не ожидали такого многолюдья. Кое-как спровадили арабов, выгрузку начали, а на другой день прекратили и этим же теплоходом чуть не всю военную технику обратно в Россию отправили. Хитрая штука получилась! Какой-то журналист сфотал, как мы выгружаем новую технику, и в газету. На первой странице снимок, а над ним по-арабски огромными буквами: «Берегитесь, враги! Русские пришли!» Болтали, скандал мировой получился, потому и технику не стали выгружать. А там были такие штучки, что израильтяне бы ахнули, — попытался он прищелкнуть языком, да не получилось. — Так и пришлось на той работать, которую раньше доставили. А жалко…

В дверь ворвалась Женя. Разрумянившаяся, темноволосая, в халате нараспашку, она ничем не напоминала ту, вчерашнюю, поблекшую и усталую. Из сетки вывалила на кровать два больших пакета.

— Ф-ф-фу-у, — выдохнула она и присела на постель. — Как вы без меня живете? Гляди, Олежка, что я тебе в «Березке» купила…

Он смотрел на нее долгим печальным взглядом, а Женя торопливо, путаясь, развязывала узловатый шпагат. Освободила от бумаги шапку, поднесла к окну, залюбовалась.

— Из ондатры… И всего восемь рублей сертификатами, а у нас ее и за сотню не купишь. Приподнимись, Олежка, посмотрим. Ну, поживей, поживей, чего ты копаешься. Гляди, папа, как по заказу сделана… Поверни чуть-чуть голову, еще, еще. Не бойся, я тебя держу… А это пальто. Наимоднейшее. Немецкое. И тридцать два рубля. Чуть не даром. Одень, папа… Да не горбись. Выпрямись. Так… так… Плечо левое приподними, а то кособочишься. A-а, раненое. Извини, пожалуйста. Нравится, Олежка? Ну, поцелуй меня за хлопоты. Ой, отпусти, шею больно…

Снова я у лестницы. Вскоре появилась и Женя. Вытаскивает из сумочки сигарету, прикурила у меня. Молча стоим, потом спрашивает о беседе с лечащим врачом. Тяжело мне лгать, но и правде она не поверит, не созрела для нее. Правда к ним придет позднее, сама собой, мучительным и долгим путем. Имею ли я право ускорять события, и что нам это всем даст?

— Ну и слава богу, — обрадованно вздыхает она. — Я и Олегу говорила, что нет причины для переживаний. А то вбил себе в голову, что останется инвалидом, а я его брошу. Чудак! Не понимает, как я его люблю. А дети у нас будут? Мне сына хочется, чтобы на Олежку был похож. Я люблю с детишками возиться. У меня сестренка, пока была маленькая, на куколку походила, а сейчас вреднущая стала. Девчонкам не идет вреднущими быть, а мальчишке… Вам понравились мои покупки?

Улетел я через десять дней, Женя на неделю еще осталась. Вскоре пришло письмо, за ним другие.

— Здравствуй, папа! Получил от тебя письмо и поздравление к празднику, за которое большое спасибо! У меня совсем небольшие изменения. Я перестал заикаться. Немного больше стал двигаться. Профессор ко мне не приходил. На праздники в гости приехала Света. Она передает тебе привет и искренне сожалеет, что не смогла видеть. 7 ноября мы втроем здесь пили, я — виноградный сок, а Женя и Света — пиво. Отпраздновали день рождения Советской власти.

Евгений Михайлович обещал выяснение всей картины к концу ноября. Если к концу ноября не наступит значительного улучшения, то он обещает собрать консилиум.