Солдатский долг. Воспоминания генерала вермахта о войне на западе и востоке Европы. 1939–1945

Здесь я хотел бы посвятить несколько строк русским солдатам вспомогательных частей, которых мы называли «хиви»[69]. В начале войны в провиантмейстерские части и обозы набирали молодых крестьян или людей, выросших в сельской местности и умевших обращаться с лошадьми и управлять телегами. Они составляли естественный резерв частей и постепенно включались в боевые подразделения. В наши повозки запрягались по две или по четыре лошади ольденбургской породы. В России, когда земля раскисла от дождей, мы стали использовать крестьянские телеги, которые тянули четыре русские лошади. Поскольку для телег требовались кучера, мы стали брать на эти места военнопленных. Они состояли в полку, но, естественно, их никогда не принуждали принимать участие в боях и даже не предлагали этого. Однако, в чисто человеческом плане, они очень сдружились со своими немецкими товарищами и разделяли их судьбу. Не могу припомнить ни одного случая, когда бы мне пришлось ругать кого-нибудь из наших «хиви». Сколько раз я встречал их во время своих ознакомительных или инспекционных поездок, когда они, в одиночку, отправлялись на своих телегах на склады за провиантом или каким-либо снаряжением. Мы хорошо с ними обращались и даже обеспечивали тем же пайком, что наших людей. И они никогда нас не разочаровывали, даже тогда, когда нам пришлось отступать. «Хиви» были безвольными личностями и, покоряясь судьбе, старались извлечь из своего положения максимальные выгоды[70]. На участке, где их использовали, не было ни ссор, ни крупных стычек. В целом отношение к нашим немецким солдатам не слишком отличалось от отношения к их помощникам – русским «хиви».

Русский человек, который на бескрайних просторах своей страны ведет бедную жизнь, простую и лишенную всех благ цивилизации, приобрел столь невероятную привычку к страданиям, что переносил войну с покорностью, производившей на нас сильное впечатление. Я часто завидовал простоте этого народа и горько сожалел о том, что война лишала его того немногого, что он имел. И тем не менее в самой огромности и однообразии этой страны, лишь подчеркиваемых обработанными островками земли колхозов, есть нечто, полностью подавляющее человеческую индивидуальность.

Глава 7. Высадка союзников

Неттуно

Я находился в госпитале в Германии, когда получил приказ принять командование над 76-м танковым корпусом, занимавшим позиции близ Неттуно. Англичане и американцы создали там плацдарм в тылу нашего фронта, который проходил в это время через Монте-Кассино. В своем штабе фельдмаршал Кессельринг, командующий группой армий в Италии, ознакомил меня с обстановкой на фронте. Наше командование ожидало высадки противника в тылу наших позиций, но не знало конкретного места, где она должна была состояться. Неприятель выбрал место, могущее послужить базой для прямого тактического действия против наших позиций. Внезапно высадившись (22 января 1944 года) позади наших оборонительных позиций, он создал для нас сильную угрозу. Нам пришлось снять войска с фронта, чтобы бросить их против этого плацдарма, и поэтому первая контратака была предпринята только на следующий день. Текущий план предполагал тревожить неприятельский плацдарм многочисленными локальными атаками, которые позволили бы его максимально сузить, и предоставить артиллерии возможность его ликвидировать. Командующий был весь наэлектризован, когда поручал мне эту миссию. Он был убежден в том, что она может увенчаться успехом, и спросил меня, возьмусь ли я за нее. Я был застигнут врасплох, поскольку еще не разобрался до конца в сложившейся обстановке. Поэтому я попросил несколько дней на размышления, чтобы сориентироваться в ситуации.