Солдатский долг

Кавалерия и артиллерия в основном занимались конным спортом и добились в этом впечатляющих успехов. На более высоком уровне устраивались карусели[13] и командные соревнования, часто организовывавшиеся совместно с провинциальными конно-спортивными клубами и клубами крупных городов. Большие праздники устраивались на конных заводах, например в Ферден-ан-дер-Аллер, где соревнования продолжались восемь дней. Постоянная изоляция, навязываемая службой, была, таким образом, прорвана. Влияние спорта положительно сказывалось во всем и поднимало рыцарственный дух армии на самую высокую ступень. Организация светских мероприятий, следовавших за конными состязаниями, сближала офицеров и их жен с местным обществом. Победителей таких состязаний на протяжении многих дней чествовали как молодых королей, что увеличивало их гордость за победу, а также их уверенность. Спортивные команды и группы всадников выезжали за границу, где поддерживали репутацию армии и, главное, реноме Германии. Статьи в зарубежной прессе изучались очень внимательно и оценивались высоко. Наконец, эти поездки рассматривались как крайне желательные и поощрялись министерством иностранных дел. Так что поездки групп, составленных из молодых военных, всегда оставляли после себя хорошее впечатление. Наши лучшие наездники путешествовали за границу со своими чистокровными лошадьми, повсюду стараясь обеспечить победу германскому флагу. В те времена у нас появилось много имен, получивших мировую известность.

Живо приветствовался приезд в Германию иностранных групп и команд. В военно-спортивной школе в Вюнсдорфе и в бывшей кавалерийской школе в Ганновере военная молодежь других стран встречалась с нашей. Проходили состязания высокого класса, на которых царил дух прекрасного товарищества. Мне кажется, ни один гость не покинул Германию недовольным. В ходе этих празднеств и соревнований часто завязывались прочные товарищеские и дружеские связи.

Когда заканчивались маневры, и наши кони отправлялись отдыхать, у солдата начиналось счастливое время. На довольно короткий период служба превращалась в спорт, все мысли обращались к псовой охоте. Из конюшен выводились хорошие скаковые лошади. Во многих гарнизонах держали своры охотничьих псов. По традиции сезон охоты открывали лучшие наездники под руководством офицеров. По землям, одевшимся в яркий осенний наряд, скакали, часто сильно рассредоточившись, всадники. Кони перепрыгивали через заборы, рвы и изгороди. В наиболее опасные моменты охотники собирались группой. Веселые наездники переводили дыхание, когда, добравшись до цели, слышали сигнал труб об окончании охоты. В конце сезона каждый узнавал от товарищей, смело ли он преодолевал препятствия или же больше думал о собственной безопасности и берег себя. Псовая охота оказывала большое влияние на боевую подготовку. Умение управлять лошадью, соединенное с невероятной смелостью всадника, порождало рыцарский дух, который мне всегда казался более важным, чем вся военная теория, почерпнутая из книжек. Человек более старшего возраста мог при этом испытать свои физические силы и посмотреть, способен ли он еще служить примером для более молодых, или ему лучше уйти и уступить место новичкам. По завершении охотничьего сезона, который никогда не обходился без падений и серьезных травм, из министерства регулярно приходили циркуляры, напоминавшие о понесенных потерях и требовавшие ограничить псовую охоту. Не только мы, молодые, но и наши командиры, страстные наездники, с улыбкой отвергали эти запреты. Такие групповые конные упражнения были бесценны, поскольку в псовой охоте с большим энтузиазмом участвовали не только офицеры, но также унтер-офицеры и даже рядовые кавалеристы. Даже сегодня, 3 ноября, в день святого Губерта, я получаю со всех концов Германии письма от людей, с которыми я проводил счастливые осенние дни на псовой охоте.

Признаюсь, даже во время войны, когда появились более трудные и неотложные задачи, я считал псовую охоту одним из наиболее эффективных средств завершения подготовки молодого офицера. В такие моменты солдат должен без всяких задних мыслей чувствовать себя счастливым; как только он садится в седло, он должен забывать все жизненные трудности, все превратности службы, все прошлые тревоги. И при этом он все равно должен оставаться рыцарем, думающим исключительно о выполнении приказа, а не о том, как спасти собственную жизнь. Уравновешенный и мыслящий человек нужен даже в эпоху танковых сражений и господства на поле боя техники. Думаю, что эта цель была достигнута.

Глава 2. Армия и национализм

Переходный период