Солдаты

докладывать Рупеску, что все попытки румынских разведчиков проникнуть в

окопы неприятеля кончились неудачей...

-- Ну идите, полковник! -- сказал корпусной генерал своему начальнику

штаба. И когда тот скрылся за дверью, обернулся к Раковичану, смиренно

сидевшему в дальнем углу землянки и в который уж раз перечитывавшему

советскую листовку с первомайским приказом.-- Каково, полковник?.. Русские

говорят: "Не так страшен черт, как его малюют". Я мог бы применить эту

пословицу по отношению к генералу Сизову с его дивизией, если б остался в

том возрасте, когда людям свойственна излишняя самоуверенность. Сизов --

опасный противник.

-- Совершенно верно, генерал! -- быстро поддержал Раковичану, выходя из

темного угла.-- В тоне вашего начштаба нетрудно было уловить нотки этой

самоуверенности, которая, пожалуй, покинула уже самого Гитлера. И я очень

рад, что вы не разделяете излишней оптимистичности вашего помощника. Сизов

-- очень опасный противник, и то, что он с ходу не смог овладеть

укреплениями, не должно изменить нашего мнения о нем. Начальнику штаба,

по-видимому, не все известно. Он повторял лишь то, что сказано в

разведсводке, разосланной штабом генерал-полковника Фриснера. А в сводке

этой по вполне понятной причине нe указано, что дивизия, которой командует

генерал Сизов, сражалась на Волге, что она пленила одного из самых блестящих

наших генералов -- командира первой кавалерийской румынской дивизии

Братеску, с которым, кстати, я имел честь познакомиться еще задолго до

войны, когда генерал Братеску был на дипломатическом поприще. Я не думаю вас

запугивать -- боже упаси! -- но трезво оценивать силы врага всегда полезно,

о чем следовало бы помнить вашему уважаемому начальнику штаба. Он корчит из

себя Наполеона, хотя глуп, как вот эта... вот эта пробка.-- Раковичану с

силой рванул штопор, и бутылочная пробка со звонким хлопком вылетела из

горлышка.

Рупеску был немало удивлен несколько странной для представителя

верховного командования речью.

-- Русские не пройдут, они падут здесь костьми. Это, кажется, ваше

утверждение?

-- Мое. Я и теперь могу его повторить, если вам угодно...-- Раковичану

замолчал, очевидно испытывая некоторое замешательство и быстро придумывая

подходящий выход из неловкого положения.-- Да, я мог бы подтвердить это и

сейчас, если б нас с вами окружало поменьше глупцов вроде вашего начальника

штаба... Кстати, генерал, я хотел бы порекомендовать вам на эту должность

одного толкового офицера. Но... ладно... об этом потом!..-- Полковник налил

себе коньяку и медленно выпил. Помолчал, о чем-то размышляя.-- Политическая

обстановка в стране значительно ухудшилась, генерал. Мы с вами уже успели

убедиться в этом. Коммунисты обнаглели, они действуют почти в открытую. Им

удалось объединиться с социал-демократами в один так называемый

Демократический фронт. Вероятно, к ним присоединится и Земледельческий союз.

Круги, к которым я принадлежу, оценивают этот факт как весьма печальный. При

первом же серьезном ударе русских правительство маршала Антонеску может

полететь вверх тормашками. И мы должны заранее подготовиться к этому

нежелательному для нас, но вполне вероятному варианту... Что вы думаете о...

генерале Санатеску? Нe является ли он подходящей фигурой?

-- Фигурой?

-- Именно. Нам нужны сейчас только фигуры. Подходящие, разумеется. Так

как же вы полагаете, Санатеску подойдет?

-- Вполне. Я служил под командованием eго превосходительства. Это --

наш!

-- Продолжайте, генерал.

-- Более ярого ненавистника русских трудно найти...

-- Ну, это мне известно,-- Раковичану усмехнулся.-- Он когда-то помог

мне скоординировать кое-какие операции в Одессе и в южной Украине... Но

сможет ли он продержаться хоть немного у власти?

-- Думаю, что сможет. Санатеску тщательно скрывает свою ненависть к

русским. Более того, он разыгрывает из себя оппозиционера...

-- Ну, нам это только на руку! -- обрадовался полковник, быстро

наполняя теперь ужо обе рюмки.-- Выпьем, генерал, за Санатеску!

-- За его превосходительство выпью с удовольствием! -- Чокнулись.

Выпили. Долго молчали.

-- Россия!..-- раскрасневшись не то от коньяка, но то от поднимавшейся

в груди мутной, давящей злобы, заговорил наконец Раковичану.-- Черт, бы ее

побрал!.. Вот вчера нашему трибуналу опять пришлось расстрелять одного

солдата. Знаете, генерал, о чем разглагольствовал этот негодяй? Только, мол,

Россия поддерживала румын в их освободительной борьбе!

-- К сожалению, он прав, этот красный хам,-- мрачно выдохнул Рупеску,

вытирая платком вспотевшую вдруг толстую шею.-- И это страшно, когда солдаты

начинают интересоваться историей. А история -- в пользу русских, что сейчас

широко используется коммунистами в их пропаганде... Тудор Владимиреску,

например, боролся против турецкого владычества бок о бок с русскими. А в

русско-турецкой войне 1828 -- 1829 годов принимали участие два румынских