Солдаты

делала резкий, крутой поворот, и они не могли ничего изменить и своими

делами, сами того не ведая, только ускоряли приближение того страшного для

них события, которое должно было совершиться.

ГЛАВА ПЯТАЯ

1

А события развивались с непостижимой быстротой. Вслед за Румынией вышла

из войны на стороне гитлеровской Германии Болгария. Вступившие на болгарскую

территорию 8 сентября войска Третьего Украинского фронта на другой день, в

10 часов вечера, прекратили военные действия против Болгарии. Болгария

объявила войну Германии. Не задерживаясь, войска маршала Толбухина двинулись

к югославским границам.

Успешно продвигался в глубь Румынии и Второй Украинский фронт. Однако

северо-восточный его фланг, где действовали одна наша гвардейская армия и

румынский корпус, встречал упорное сопротивление немцев и мадьяр, оседлавших

выгодные позиции в горах Трансильванских Альп. Продвижение замедлилось.

Овладев -- сравнительно легко -- городом Тыргул-Окна, дивизия генерала

Сизова и румынские части поднялись в горы. К исходу дня 6 сентября,

преодолевая упорные контратаки гитлеровцев и венгерских гонведов, они

подошли к важному узлу шоссейных и железных дорог -- городу Сибиу. Попытка

взять этот пункт с ходу не принесла успеха. Более того, сильная контратака

немцев и мадьяр заставила румын немного отойти и создать угрожающее

положение на левом фланге дивизии Сизова.

Комдив настойчиво предлагал румынскому генералу вернуть утраченные

позиции, не дожидаясь утра. Однако Рупеску на ночные действия не отважился.

-- Вы молоды и горячи, господин генерал, -- говорил он, обращаясь к

Сизову и едва скрывая раздражение. Тщательно выбритые жирные складки его

массивного подбородка были красны и чуть вздрагивали. -- Вам не приходилось

воевать в горах. А я в этих местах сражался еще в пятнадцатом. Ваши старые

офицеры могли бы это засвидетельствовать... А, простите, где вы воевали?

-- Под Сталинградом, господин генерал! А также имел честь, как вы уже

сами знаете, драться с вашим превосходительством в районе дотов. Разве вы

это забыли?

Рупеску долго не мог справиться с приступом неожиданного кашля. Потом

выдавил:

-- О нет-нет, не забыл.

-- Вот и чудесно. Надеюсь, вы не откажете мне... в некотором умении?

Рупеску поморщился, но, спохватившись, быстро забормотал:

-- О да, да... разумеется.

Сизов незаметно улыбнулся. Потом спросил:

-- Значит, вы нe намерены действовать ночью?

-- Нет.

-- В таком случае я сам возьму у врага позиции, которые вы соизволили

ему оставить.

Румынский генерал деланно рассмеялся:

-- Отважные вы, русские!.. Ладно, ладно!.. Атаку сегодня возобновлю.

-- Ну вот и отлично! Желаю успеха! -- сказал Сизов, провожая Рупеску к

машине, стоявшей у крыльца.

Едва лимузин тронулся с места, Рупеску помрачнел, нахохлился и молча

ехал до самого своего штаба. По дороге вспомнил про последнее письмо

Раковичану, привезенное уже сюда, в горы. Член нового правительства, между

прочим, писал в этом своем послании:

"Ведете себя отлично, мой милый генерал! Но не увлекайтесь. Чем дольше

пробудут русские в горах, тем лучше для нас -- кое-что успеем сделать.

Отсюда делайте для себя некоторые практические выводы. Я, как вам известно,

человек по призванию не военный, поэтому не могу предложить вам какие-либо

тактические приемы. Их вам подскажет обстановка. Есть еще один вопрос, на

который вам, генерал, следовало бы обратить самое пристальное внимание. Вы

вступили в районы, наполовину заселенные венгерцами. Помните одно: ваши

солдаты должны рассматривать мадьяр как своих ярых врагов и соответственно

этому поступать с ними..."

-- Хорошо ему там рассуждать! -- угрюмо пробормотал Рупеску, удивив

этими словами ничего не понявшего шофера.

Вернувшись в свой штаб, корпусной генерал немедленно отдал распоряжение

возобновить атаку.

2

Но атака не удалась. Командир роты, которому была поручена операция,

повторил те же самые действия, которые днем уже привели его к неудаче.

Кончилось дело тем, что рота отступила еще дальше, потеряв пять человек

убитыми и семь ранеными. Утром, за час до новой, третьей по счету атаки,

вместо того чтобы продумать ee хорошенько, командир роты собрал в одну кучу

всех своих солдат и стал ругать советское командование, по вине которого,

как он утверждал, рота понесла эти "бессмысленные потери".

-- Морочат голову нашему генералу! -- Черные маленькие усики Штенберга

(это был он) по обыкновению вздрагивали. -- Черт знает что творится!..

-- При чем же тут русские, господин лейтенант? -- глухо спросил

взводный командир, судя по виду бывший рабочий. Ночью, во время атаки, его

взвод достиг было старых позиций, но, не поддержанный всей ротой, отступил,

потеряв двенадцать человек. -- Русские тут не виноваты, -- прибавил он,

невольно коснувшись красноармейской звездочки на своей пилотке.

-- А вам нравится, Лодяну, что нами командуют эти, советские? Вы

забыли, очевидно, историю с капралом Луберешти! Так я вам могу ее напомнить.