Солдаты Афганской войны

Однажды около палаток я оказался нечаянным свидетелем необычного происшествия. Еремеев выяснял отношения с духом - Джемакуловым Магометом. Джемакулов был родом откуда-то с Кавказа. Всего в нашем полку было человек сорок с Кавказа, но держались они очень дружно - опасно связываться. Наедешь на одного - придут разбираться все.

Джемакулов прибыл в нашу роту как и все остальные духи, в ночь тревоги. Но к этому времени уже успел получить от земляков строгое наставление: "Кавказец - никому спуску не давай! Кто бы он ни был, не е..ет: дед - не дед. Если кто дернется - говори нам - он потом кровью харкать будет! @ увидим, что тебя припахали - сами отп..дим, чтоб нас не позорил, чтоб человеком был!"

Что их столкнуло изначально - я не застал, но по сконфуженному лицу Магомета я сделал предположение, что он только что получил в ухо. Слышу только продолжение разговора:

- ...Я этого так не оставлю, - обиженно гнусавил Магомет. - Скажу своим - ты еще пожалеешь, - и произнес известные всему полку фамилии - это были орлы из других рот, старшего призыва. Еремеев сразу переменился связываться с ними ему вовсе не хотелось. Стараясь не показать явного испуга, он стал оправдываться перед сопливым молодым:

- Да западло своих закладывать, - уже с неуверенностью в голосе объяснялся Еремеев. - Сам будешь дедом - так же жить будешь. Ты что, через год молодых не будешь гонять? Или как? Hа равных будешь?

Я был очень удивлен, если ни шокирован: - Ну, заехал молодому по физиономии - что в этом зазорного? Не в школе же - в армии, командиру все дозволено!

На этом выяснения закончились - дальнейшее обострение грозило опасными последствиями для обоих, и они разошлись.

...Дни тянулись без изменений. Несколько раз нас собирали по тревоге. Мы быстро сворачивали палатки, тушили костры, укладывали вещи, строились и проверяли снаряжение. После чего звучит отбой. И мы заново воздвигаем палатки, разжигаем костры и ждем следующую тревогу.

НА АЭРОДРОМЕ

Где-то на пятые сутки пребывания в "теплом" лесу прошел слух, что сегодня должны улететь. И действительно, когда совсем стемнело, полк построили по тревоге и объявили, что идем к аэродрому. Быстро свернулись, собрали все вещи и двинулись через поле к аэродрому.

Была глубокая ночь. В поле сильно пуржило и в пяти шагах ничего не было видно. Мы побежали в сторону аэродрома длинной цепочкой, след в след. Командиры то и дело подгоняли:

- Подтянись! Быстрей!

- Не растягиваться!

В полной экипировке, нагруженные различными вещами, мы продвигались по глубокому снегу ускоренным шагом на пределе возможного, почти бегом.

Мне досталось нести две коробки с сухпайком, которые, как бы я их ни перекладывал - то под руки, то перед собой все равно было ужасно неудобно. Они так оттягивали руки, что я еле их держал. Руки отваливались, и я уже начал подумывать, как бы незаметно одну коробку закинуть подальше в сторону или зарыть в снег. Хорошо еще, что такая беда случилась не только со мной: другие молодые тоже были перегружены, и некоторые, будучи уже не в силах идти дальше, стояли возле утоптанной снежной тропы и переводили дух. Нас начали обгонять другие роты. Ротный, заметив, что молодые опять отстали, послал нам на подмогу тех, кому груз "не достался". И когда у меня взяли одну коробку, я сразу пошел быстро без остановок.

Подойдя к взлетной полосе, полк построился, и так мы простояли около часа. И вот из темноты в небе стали появляться огоньки самолетов. Разрезая прожекторами ночную мглу, самолеты непрерывно приземлялись друг за другом и, a"%`-c" на соседнюю полосу, выстраивались в два ряда.

Сначала приземлилось самолетов двадцать. Через четверть часа появилась следующая партия - еще штук пятнадцать. Самолеты прибывали небольшими группами с промежутком минут в десять-двадцать. Каждый раз после приземления очередной колонны казалось: - Все, сейчас пойдем загружаться, - однако команды все не поступало: ждали прибытия следующих самолетов. Так продолжалось часа два-три. Всего приземлилось около семидесяти самолетов: в основном были турбовинтовые Ан-12, но были и современные Ил76.

К этому времени каждый уже знал номер своего самолета, в который надо было садиться. По команде мы ринулись вдоль двух рядов извергающих свист и рокот монстров, высматривая на их фюзеляжах две огромные цифры, высотой с метр, отыскивая свой номер.

Началась загрузка. Сначала, из подъехавших к самолетам машин, стали загружать ящики с боеприпасами и продовольствием. Самолет гудит и обдает нас ураганным ветром, сквозь гул и шум слышны крики:

- Давай! Быстрей! Быстрей! ...твою мать!..

На всю погрузку нам отводились считанные минуты, поэтому торопились как могли и ящики переносили бегом, не останавливаясь ни на мгновение. Потом к самолету подъехала БМД и по откидному трапу заехала внутрь самолета. Закрепив груз и БМД, мы расположились в небольшом отсеке между грузовым отделением и кабиной пилотов. Сидим и ждем, когда взлетим. Но время шло, а мы никуда не двигались. Вскоре самолеты стали останавливать двигатели. Поступила команда выходить.