Солдаты эры Водолея

Номер для журналиста Слободана Ражева из Белгорода был забронирован заранее. Горовец выпил в баре сто граммов бренди, затем еще сто. Это прояснило его голову. И только потом пошел на второй этаж.

Горовец открыл номер, огляделся. На стенах – репродукции картин Стриндберга. Сбросив башмаки, комиссар лег на кровать и, заложив руки за голову, закрыл глаза. Но спать он и не думал – вереница людей, затеявших невероятную даже для его аналитического ума игру, живо вставали перед ним…

И все же он заснул, как и был – одетым.

Горовец проснулся рано утром – ему стало зябко. Досыпать он не стал – пошел в душ. Позавтракав в номере, он надел джинсы, свитер и куртку, взял фотоаппарат и отправился гулять.

Конечно, он мог ограничиться досье Адольфа Адельборга, но ему хотелось рассмотреть этого безумца с более близкого расстояния. И в этом ему могли помочь несколько людей…

Уже в полдень он угощал в баре пивом некоего Свена Гуннара, пенсионера, учителя математики.

– Я пишу о Белом Короле, его знал весь мир, – говорил Горовец собеседнику. – И вот карьера великого человека обрывается в самом расцвете сил – в тридцать пять лет! А причина – ваш земляк. Вы хорошо знали Адольфа Адельборга, какой он был? Что подвигнуло его на этот поступок?

– Ох, и проныры вы, журналисты, – отвечал Горовецу Свен Гуннар, отяжелевший бородатый старик. Но он был добр – пил-то задарма. – Верно, я хорошо знал его, да не просто знал, а дружил с ним, – он кивал, тем самым указывая на особые отношения с Адельборгом. – Много лет дружил! – Он пожал плечами. – Странный он был, наш Адольф…

Ему конечно же хотелось оправдать доверие собеседника, но уже с первых слов Горовец догадался, что для Гуннара поступок товарища был такой же неожиданностью, как и для самого Белого Короля.

– Однажды он уехал в Стокгольм и не вернулся, – усмехнулся Гуннар, – а потом мы узнали, что Адольф в психушке.

Горовец понял – его подозрения оправдались. Адольф Адельборг никого ни во что не посвящал. Он жил своей жизнью – моллюском в недоступной ни для кого раковине. Именно так живут люди, одержимые идеей фикс, пока однажды безумным поступком не потрясут окружающих.

– А вы знаете, что Адольфа называли колдуном? – отхлебывая пиво, неожиданно спросил Свен Гуннар.

– Колдуном? – нахмурился Горовец.

– Да, – кивнул тот. – Он говорил, что этот дар передался ему от матери. Она была из Восточной Европы, фамилия ее Волкович. Много небылиц рассказывал нам Адольф о своих родственниках по материнской линии. Мол, древние князья, настоящие маги. Ну так вот, мы завязывали ему глаза и рассаживались, кто куда, а он угадывал, кто где сидит. Как он это делал, черт его знает! Еще говорил, что верой и правдой служит своему Хозяину, так он его называл. Что однажды Хозяин вернется в замок Волчье логово, тот, что в окрестностях города, и он поедет к нему. А если к тому времени помрет, то все равно будет в его свите. Так и говорил. Его контузило, когда он служил в СС, мы всегда думали, что это и отразилось на его башке.

– А куда подевались его дочь и внуки?

Свен Гуннар пожал плечами:

– Сам бы хотел знать! Марте стыдно было, после покушения на вашего фокусника, вот она и уехала. Говорили, далеко. Да и муж как раз в это время оставил ее.

– А у вас есть фотография Адельборга? Его семьи?

Свен Гуннар усмехнулся:

– Представьте, есть.

Он выпил еще два литра пива, и только потом они отправились в небольшую квартирку одинокого пенсионера. Свен порылся в старых бумагах, вытащил альбом и открыл его перед Горовецом. Комиссар и до этого видел фото свихнувшегося учителя, но ему хотелось увидеть всю семью целиком.

– Вот они все, – сказал старый математик. – Фото сделано за полгода до покушения на Белого Короля. Вот он, Адольф Адельборг, собственной персоной. Разве по нему скажешь, что он замышляет преступление? Нет. Вот Марта, – Гуннар ткнул пальцем в улыбающуюся в объектив женщину, – это Томас, ее муж; Крис, их сынок, старший; и Барбара, дочка, младшая. Замкнутая такая девочка была. Адольф любил ее больше других, и она к нему тянулась – ой, тянулась…

Горовец разглядывал эти лица, и чем больше он всматривался в них, особенно в широкоскулое лицо пятилетней девочки, тем сильнее становилось его желание отыскать пропавшую семью.

В этот же день, отправив необходимую информацию в отдел, он лежал в гостинице «Фарлэнд» и ждал ответа. Сейчас его германские коллеги должны были выйти на Томаса Свиргоффа из Штутгарта.

Уже вечером он получил информацию по электронной почте от своего агента Густава Крабека.