Солдаты революции. Десять портретов

Армиям фронта ставлю задачу: по крымским перешейкам немедленно ворваться в Крым и энергичным наступлением на юг овладеть всем полуостровом, уничтожив последнее убежище контрреволюции. Во исполнение чего приказываю:

1. Командарму 6-й, в оперативное подчинение которого с получением сего передаю повстанческую армию Махно, переправившись не позднее 8 ноября на участке Владимировка, Строгоновка, Малый Курган, ударить в тыл перекопским позициям, одновременно атаковав и с фронта, и не позднее 10 ноября главным силам выйти на линию Копкары—Джелишай—Яланташ. Атаку производить решительно, сосредоточив для удара крупные силы. Иметь дальнейшей задачей наступление на Евпаторию, Симферополь, Севастополь».

В тот же день командарм Уборевич тоже издал приказ. Вот лишь один пункт из этого документа:

«...Герои командиры и красноармейцы... Вами вырвано около 3 миллионов пудов хлеба, украденного правительством барона Врангеля у голодающих рабочих и крестьян Советской России и предназначенного к отправлению в Западную Европу в руки наших злейших и коварных врагов».

Наступил последний этап борьбы. Ночь на 11 ноября 1920 года. Ледяной ветер со снежным бураном сбивал людей с ног. В тонких шинелях, в истрепанных ботинках с обмотками, полуголодные, измотанные в предыдущих боях, стояли бойцы Южного фронта перед укреплениями противника. Врангель приказал на грузовиках подвести к узкому перешейку пулеметы, чтобы ураганным огнем скосить атакующих. Перекопский перешеек ощетинился колючей проволокой.

Но красные воины пошли на штурм. По колено в ледяной воде они двигались вперед. Они не думали о славе. Потом об этом будут слагать песни, поэмы, легенды.

Бойцы Михаила Фрунзе шли на пулеметы, на колючую проволоку, увязая в грязи, падая и вновь поднимаясь. И с ними шли Блюхер и Уборевич, Гусев и Бела Кун, ведя всех за собой.

12 октября. Перекоп взят. Врангель отдает приказ об эвакуации своей армии. Но это уже бесполезный приказ. Началось паническое бегство белой армии. Ее артиллерия и обозы брошены. Врангелевцы бегут к южным портам Крыма, надеясь морем достичь заграницы.

12 ноября ночью М. В. Фрунзе отправил В. И. Ленину телеграмму:

«Сейчас вернулся из поездки на фронт. Объехал почти все дивизии армии. Несмотря на величайшее лишение красноармейцев, связанное с теснотой размещения, недостатком обмундирования, вообще снабжения, что связано с полной оторванностью тылов не только армейских, но и дивизионных, всюду находил бодрое и уверенное настроение... На этой почве явилось возможным приступить к форсированию перешейков, опираясь не на нашу технику, безнадежно отставшую, а на живую силу бойцов. Получив приказ о наступлении в Крым, полки ринулись неудержимым потоком и мощным ударом овладели рядом чрезвычайно сильно укрепленных позиций противника. В настоящее время мы прочно занимаем южное побережье Сиваша, и с утра завтрашнего дня наша конница, заканчивающая сегодня свое сосредоточение на указанных ей рубежах, бросается преследовать разбитого противника. Задачей войскам поставил — молниеносным ударом довершить разгром противника и ни в коем случае не допустить его посадки на суда. Надеюсь, что в 7-дневный срок, считая с 13 ноября, мы будем в Севастополе. Для помехи эвакуации морем отдал приказ выйти к Севастополю нашей единственной подводной лодке... Свидетельствую о высочайшей доблести, проявленной героической пехотой при штурмах Сиваша и Перекопа. Части шли по узким проходам под убийственным огнем на проволоку противника. Наши потери чрезвычайно тяжелы. Некоторые дивизии потеряли три четверти своего состава. Общая убыль убитыми и ранеными при штурмах перешейков не менее 10 тыс. человек. Армии фронта свой долг перед республикой выполнили. Последнее гнездо российской контрреволюции разорено, и Крым вновь станет Советским».

Командующий Южным фронтом намеревался завершить всю операцию по разгрому Врангеля и очистке Крыма к 20 ноября. Его армии выполнили эту задачу на четыре дня раньше. 16 ноября М. В. Фрунзе дал телеграмму В. И. Ленину:

«Сегодня нашей конницей занята Керчь. Южный фронт ликвидирован».

В Феодосии и Керчи генералитет и другие высокие чины армии Врангеля все же успели погрузиться на пароходы. Еще раньше оттуда бежали уцелевшие «сиятельства» из царского двора, бывшие министры, заводчики и фабриканты, банкиры, спекулянты, разжиревшие на мировой войне.

Толчея в черноморских портах походила на панику при пожаре. Все чины и звания полетели в тартарары. Каждый спасал свою шкуру как мог. Врангелевские офицеры, не попавшие на перегруженные пароходы, кляли своего командующего. Он успел улепетнуть, бросив свою армию. Пароход с бароном, его приближенными и бесчисленными чемоданами с награбленным добром спешил к Стамбулу. Остатки белой армии разбежались кто куда.

Врангелевская армия, на которую возлагали такую надежду последние царедворцы России и западные правительства, была окончательно разгромлена.