Солдаты Римской империи. Традиции военной службы и воинская ментальность

Воинские почести в виде наград и повышений присуждались военачальником, под командованием и ауспициями которого совершалась данная кампания[1094]. С установлением принципата, в сущности, ничего не изменилось. Но поскольку высшим империем теперь обладал только принцепс, то все награды и повышения в принципе исходили от него (а в некоторых случаях – от членов императорской семьи)[1095]. На сохранение у проконсулов сенатских провинций такого права указывают только свидетельство Тацита (Ann. III. 21. 3) о награждении наместником Африки Апронием солдата Гельвия Руфа в 20 г. н. э. и сообщения Светония (Aug. 25. 3; Tib. 32. 1), которые относятся, по-видимому, не только к сенатским провинциям. В надписях подобных фактов не отмечено[1096]. При этом dona militaria, за немногими исключениями, были получены в тех кампаниях, в которых командовал сам император[1097]. Очевидно, что полномочия награждать знаками отличия со временем полностью перешли к принцепсу[1098]. Надписи и литературные источники свидетельствуют, что в представлении солдат воинские почести непосредственно связывались с императором[1099]. В. Эк высказал предположение, что от имени императора награды отличившимся могли вручаться наместниками соответствующих провинций, но при этом награжденные получали кодициллы с собственноручным письмом императора и поэтому имели все основания указывать в своих надписях, что были награждены императором[1100]. Судя по некоторым надписям, иногда вручение наград приурочивалось к триумфу императора[1101]. В отличие от honores в гражданской сфере, воинские почести изначально рассматривались не как признание заслуг со стороны коллектива граждан, но как оценка верховного командующего. Разумеется, далеко не все принцепсы с таким тщанием следили за продвижением воинов по службе, как Септимий Север, помогавший юному Максимину Фракийцу (SHA. Max. duo. 3. 6), или Александр Север, который делал для себя заметки о повышениях, часто перечитывал их, отмечая, когда, кто и по чьему предложению был повышен в чине (SHA. Alex. Sev. 21. 8). Специально назначением на должности центурионов ведало ведомсто ab epistulis, но в конечном счете все важные повышения и переводы по службе подлежали утверждению самого императора[1102]. Предложение же о повышении в чине могло исходить от вышестоящего командира[1103]или наместника провинции. Плутарх (Galba. 20) сообщает, что Отон содействовал повышению многих солдат, ходатайствуя за них перед Гальбой или обращаясь к его приближенным. Центурион III Августова легиона Катул исполнил обет всем богам за здравие императора Марка Аврелия и легата Августа в ранге пропретора М. Эмилия Макра, «по представлению которого он был произведен священнейшим императором в ранг центуриона»[1104]. Следует отметить, что такая рекомендация, видимо, ко многому обязывала получившего ее, создавая между ним и тем, кто его рекомендовал, отношения клиента-патрона[1105]. Во всяком случае, Цезарь это учитывал и позволил перейти на сторону Помпея всем тем, кого он произвел в центурионы по рекомендации последнего (Suet. Iul. 75. 1). Кроме того, как было сказано выше (глава VII), предложения о наградах и повышениях могли исходить от воинского коллектива.

В некоторых надписях указываются не только занимаемые посты, но и количество лет, проведенных на каждом из них, как, например, в эпитафии Кв. Этувия Капреола, который 4 года был воином IV Скифского легиона, 10 лет – всадником, 21 год – центурионом и 5 лет – префектом 2‐й когорты фракийцев в Германии (ILS, 9090) (cp.: CIL VI 2780 = ILS, 2087). Центурион Секст Самний Север не без гордости указал в надписи, что был назначен аквилифером при том же консуле, когда начал службу (quo militare coepit) (CIL XII 2234). В надписи одного примипила отмечено, что он получил это звание от божественного Адриана досрочно – praerogativo tempore (CIL VIII 14471). Солдат Амбивий из г. Трея в Италии, не получивший за время службы никаких постов, все же отметил, что отслужил рядовым с честью: [om] ni ho[nore in] caliga [functo] (?) (CIL IX 5647)[1106]. Обращает на себя внимание и тот факт, что с конца II в. в надписях центурионов часто указывается их ранг (по типу sextus hastatus prior, principes, posteriores), что, возможно, связано с развитием у них особого «сословного сознания» (Standesbewußtsein), гордости за достигнутое положение в армейской иерархии[1107]. Такого рода указания в надписях с несомненностью свидетельствуют о значимости для солдат полученных на службе воинских почестей.