Солдаты Римской империи. Традиции военной службы и воинская ментальность

В последующие десятилетия в изучении римской военной организации преимущественное внимание уделялось республиканской эпохе. Интересные подходы к оценке роли армии выдвинул в своих работах С.Л. Утченко, исследуя социальный и политический кризис Римской республики. В статье о римской армии I в. до н. э. он отмечал, что после военных реформ Мария, и особенно в результате Союзнической войны, социальный состав римского войска существенным образом изменяется, солдаты оказываются теперь людьми, не связанными с полисной формой собственности, и поэтому возникавшие на ее основе политические и идеологические надстройки не могли иметь для них какого-то непререкаемого значения, так что их нетрудно было «перевоспитать» в духе совершенно иных ценностей – профессиональной солдатской чести, личной преданности императору и т. п.[329]Государственно-правовые и политические аспекты военной организации республиканского Рима стали предметом многочисленных работ А.В. Игнатенко, в которых прослеживается историческая эволюция армии как ведущего элемента Римского государства с точки зрения принципов комплектования, организации высшего военного командования и т. д., рассматривается ее роль на отдельных этапах социально-политической истории республики[330], а также в период кризиса III в. в Римской империи[331]. Один из признаков качественно нового состояния римской армии в период кризиса республики автор видит в появлении у солдат особых профессионально-корпоративных интересов, которые зачастую определяли политические требования и поведение легионов. В силу своей историко-правовой направленности исследования А.В. Игнатенко, однако, никак не касаются собственно ментальных сторон эволюции римской армии и в недостаточной степени учитывают конкретный социально-исторический контекст. Ряд проблем, связанных с процессом становления постоянной армии в Римской республике в конце III и во II в. до н. э., был на достаточно высоком для своего времени уровне рассмотрен в статьях и диссертации эстонского историка М. Тянавы, который показал, что начало этого процесса можно отнести к периоду II Пунической войны[332].

Военно-политическая история Рима в конце республики и в правление Октавиана Августа является предметом содержательных исследований В.Н. Парфенова. Начав с изучения социально-политической роли армии во времена Цезаря и Первого триумвирата[333], он обратился затем к проблемам военной политики Августа. Наряду с интересной трактовкой многих военно-исторических эпизодов и персонажей эпохи раннего принципата, несомненным достоинством предлагаемого автором подхода является то, что впервые в отечественной литературе преобразования в армии, осуществленные первым принцепсом, рассматриваются в единстве и взаимообусловленности с его внешнеполитической стратегией и изменениями в составе правящей элиты[334]. Без учета этих факторов, действительно, нельзя правильно оценить ни характер военной системы принципата, ни ту роль, которую, по замыслам Августа, должна была играть армия в «восстановленной республике». Однако, поскольку главное внимание исследователя сосредоточено все же на внешней политике, внутриполитическая роль армии, хотя и признается автором[335], подробно не рассматривается, не прослеживаются специально изменения в солдатской ментальности, не акцентируется также и соотношение традиционных установок и новаций в созданной Августом военной организации.