Солдаты Вселенной. Лучшая военная фантастика ХХ века

По обе стороны улицы, провожая взглядами танк, выстроились британские солдаты. Их полевая форма цвета хаки была грязной и разорванной; в строю было много раненых в несвежих бинтах. Англичане смотрели устало, загнанными взглядами побежденных, хотя здесь, в Индии, они сражались до последнего, не жалея ни людей, ни патронов.

Индийские ворота приближались. Когда танк проезжал мимо, заиграл военный оркестр. Музыкантов по такому случаю принарядили. Слабые звуки волынок были едва слышны в жарком и влажном воздухе.

В тени ворот в ожидании одиноко стоял человек.

Ехавший в орудийной башне «панцера-4» фельдмаршал Вальтер Модель[16] чуть нагнулся и заметил, обращаясь к своему адъютанту:

— В церемониях такого рода англичанам нет равных.

Майор Дитер Лаш издал ядовитый смешок.

— У них было время попрактиковаться, господин командующий. — Ему пришлось возвысить голос, чтобы перекричать рев двигателей танка.

— Что это за мелодия? — спросил фельдмаршал. — Она имеет какой-то конкретный смысл?

— Она называется «Мир перевернулся вверх дном», — ответил Лаш, вместе со своим британским коллегой принимавший участие в разработке официальной церемонии капитуляции. — Музыканты армии лорда Корнуоллиса[17] играли ее, когда он сдавался американцам в Йорктауне.

— Ах, американцам…

Модель настолько погрузился в свои мысли, что едва не выронил из правого глаза монокль. Но тут же вставил его на место. Пожалуй, этот монокль был единственной деталью, роднившей его с шаблонным образом высокопоставленного немецкого офицера. Модель вовсе не был тощим пруссаком с ястребиной физиономией. Однако его полноватое лицо имело твердое выражение, а приземистое тело подпитывалось энергией воли лучше, чем худые фигуры многих аристократов, страдающих несварением желудка.

— Да, есть еще американцы, — повторил он. — Ну ничего, с ними разберемся потом, не так ли? Пока хватит. Не все сразу.

Танк остановился. Водитель выключил двигатель, и внезапно стало поразительно тихо. Модель проворно спрыгнул на землю, в этом у него имелся большой опыт: вот уже восемь лет он выпрыгивал из танков — с тех пор, как во время польской кампании стал штабным офицером IV корпуса.

Стоящий в тени человек вышел вперед и отдал честь. Немецкие фотографы старательно фиксировали этот исторический момент, и лампы-вспышки освещали его длинное, усталое лицо. Англичанин не обращал ни на вспышки, ни на самих фотографов абсолютно никакого внимания.

— Фельдмаршал Модель, — вежливо сказал он таким тоном, словно собирался заговорить о погоде.

Моделя восхитило его хладнокровие.

— Фельдмаршал Окинлек,[18] — ответил он и тоже отдал честь, давая противнику возможность еще несколько последних секунд оставаться с ним на равных. После чего перешел к насущным проблемам: — Фельдмаршал, вы подписали акт о капитуляции Индийской армии Великобритании военным силам рейха?

— Да, — ответил Окинлек и достал из левого кармана гимнастерки сложенный лист бумаги. Однако, прежде чем вручить его Моделю, добавил: — Вы позволите мне сделать заявление? Совсем короткое?

— Конечно, сэр. Мы с удовольствием выслушаем вас, и, пожалуйста, не торопитесь.

Как победитель Модель мог позволить себе быть великодушным. Помнится, он даже разрешил высказаться маршалу Жукову во время советской капитуляции в Куйбышеве — сразу после этого маршала увели и расстреляли.

— Благодарю вас. — Окинлек холодно наклонил голову. — В таком случае позвольте заметить, что меня просто вынудили согласиться на унизительные условия, что оказалось чрезвычайно тяжело для храбрых солдат и офицеров, служивших под моим командованием.

— Я понимаю вас, сэр. — Округлое лицо Моделя мигом утратило добродушное выражение, а в голосе его зазвенела сталь. — Должен напомнить, однако, что сейчас военное время, и с учетом этого мое обращение с вами следует рассматривать как акт милосердия, за что Берлин, кстати, может объявить мне дисциплинарное взыскание. Когда Британия в сорок первом году капитулировала, всем имперским силам было приказано также сложить оружие. Полагаю, вы не ожидали, что мы доберемся до далеких колоний, но учтите, с точки зрения закона, я могу рассматривать вас как обычных бандитов.

Щеки Окинлека медленно побагровели.

— Для бандитов мы чертовски хорошо задали вам жару.

— Это правда. — Модель оставался в рамках вежливости. Он не станет говорить, что, по его мнению, лучше десять раз принять честный бой, чем иметь дело с партизанами, — вот уж кто не давал покоя Германии и ее союзникам в оккупированной России. — Желаете еще что-нибудь добавить?

— Нет, сэр. — И с этими словами Окинлек вручил немцу подписанный акт о капитуляции и свое личное оружие.

Фельдмаршал убрал пистолет в пустую кобуру, которую взял с собой специально для этого. Пистолет вошел не очень хорошо: кобура была рассчитана на «вальтер П38», а не на грубое убойное оружие английской фирмы. Теперь, впрочем, это вряд ли имело значение. Церемония капитуляции практически закончилась.