Солдаты живут

Повторный ночной налет на жилую часть дворца принес нам весьма неприятную новость. Мы узнали, что усилия Могабы захватить наш лагерь возле тенеземского кладбища хотя и оказались тактической катастрофой для его приверженцев, тем не менее позволили им уйти не с пустыми руками.

Начальник штаба Дремы решил, что ему нужно самому взглянуть на дворец. Чтобы лучше планировать. Он был человеком обстоятельным. По настоянию Дремы он и еще несколько избранных осваивали управление летательными столбами Ворошков. У нас их имелось семь, а регулярно использовалось только пять, причем Госпожа своей леталкой временно не пользовалась. А Дрема терпеть не может, когда ресурсы пропадают зря. Дрема есть Дрема.

Начальник штаба прихватил на разведку и Михлоса Седону. Михлос оказался самым способным из летунов-учеников, хотя возможность тренироваться он получил только потому, что нравился Капитану. А теперь она пожелала ознакомиться с его наблюдениями. Сама же Дрема не полетела бы ни за что на свете.

Я полетел тоже, чтобы прикрыть эту парочку, если с ней что-либо приключится. Перед вылетом я заставил и их облачиться в защитные балахоны Ворошков. Если нас заметят, то начнут обстреливать. Люди Могабы никогда не отказывались от попыток нас подстрелить.

Хватит лишь одного удачного попадания.

Михлос Седона по молодости еще не успел усвоить, что он не бессмертен. И подлетел к врагам слишком близко. Тут-то мы и узнали, что прихватили солдаты Могабы в нашем лагере.

Темноту пронзил огненный шар. Парень избежал худшего, свесившись набок. И шар нанес ему лишь скользящий удар. Которого, однако, хватило, чтобы выбить Михлоса из седла.

Генерал Чу проигнорировал мой окрик и помчался выручать Седону. И даже подобрался настолько близко, что ухватился за его леталку. Но тут из полудюжины шестов вырвались огненные шары.

И один из них угодил точнехонько в столб генерала.

Столб взорвался с такой силой, что сдетонировал и второй. А мощность сдвоенного взрыва оказалась такова, что целый акр дворца расплющило. Словно нога великана-невидимки наступила на яичную скорлупу.

И после этого стены дворца начали рушиться внутрь, точно карточный домик.

Мощнейший порыв ветра отшвырнул меня, как пушинку одуванчика. И я не сумел удержаться и вылетел из седла. Болтаясь на веревке, я наблюдал, как в развалинах дворца начинают разгораться островки пожаров, а уцелевших солдат охватывает паника.

111. Таглиос. Летающая Дрема

— Теперь мы станем тебя привязывать, папуля, — заявила Аркана, волоча меня на буксире в лагерь. Она вылетела на обычную очистку неба от воздушных змеев, и тут произошел взрыв. Помчавшись посмотреть на его результат, она сама едва не свалилась из-за дьявольской болтанки.

— Ты просто спусти меня на землю. Поскорее. И желательно перед палаткой Капитана. — Дрема должна узнать. Немедленно. И кому-то нужно вылететь, чтобы наблюдать за дворцом. Если все это проклятое строение развалилось… Если Могаба и его приспешники погибли после взрыва… Если Хадидас и Дщерь Ночи сбежали, воспользовавшись наступившим хаосом…

Во дворце уже полыхали сильные пожары. На их фоне четко виднелся силуэт городской стены.

Я все еще объяснял ситуацию, когда в палатку Капитана стали сходиться офицеры. А я доказывал Дреме, что если она готова действовать, то свой ход она должна сделать немедленно. Противник никогда больше не окажется в таком смятении, как сейчас. Она согласилась, но отметила, что и мы сейчас далеко не идеально организованы.

Капитан решила эту проблему настолько поразительным способом, что он мне и в голову не приходил.

Поручив Суврину начать подготовку к атаке, она сказала мне:

— Отвези меня туда. И покажи, что там произошло.

— Тебя?

— Меня. Пока смотреть будет не на что, я стану сидеть зажмурившись. А перед отлетом положу на седло старое одеяло, так что твоя леталка не намокнет.

Я печально покачал головой:

— Эх, жаль, что с нами больше нет Лебедя. Какие у вас могли бы получиться замечательные детки. Ладно, пошли.

— Погоди. Суврин!.. — Она дала ему еще несколько распоряжений. Чтобы ему было чем заняться в свободное время.

Ее отсутствие ничего не должно замедлить.

— Привяжись как следует, — посоветовал я Дреме. — А то вдруг мне захочется сделать в небе парочку пируэтов.

Она зарычала, как стая сердитых крыс. Я понял, что если она свалится, я могу просто лететь дальше.

— Ладно. Но вернуться домой, вися на веревочке, словно карп на леске, все же лучше, чем вообще не вернуться.

— Если не боишься помереть от стыда.

— Если я остаюсь жив, то мне совершенно все равно, красное ли у меня лицо. — С годами кое-чему учишься. Или, во всяком случае, следует научиться.

Мы уже пролетали над воротами, когда до меня вдруг дошло, что я сразу отправился обратно, даже не забежав проведать жену. Не слишком ли я староват, чтобы переживать из-за всего? За столь короткое время ничего у нее не изменится.