Соленая тропа

Вокруг не было ни души, не считая мужчины, стоявшего на поросшем травой выступе над скалами. Одет он был так, как будто собрался на сафари в 1950-е: длинные серые шорты и жилет в тон, а на голове – широкополая шляпа. Он стоял и смотрел в море; левая рука в кармане, а в правой веревка, к другому концу которой был привязан предмет, который мы сначала приняли за камень. Время от времени мужчина делал шаг вперед – и камень следовал за ним, прямо по невысокой, выкошенной ветрами травке. Мы наблюдали за ним минут десять, за которые он продвинулся вперед на три метра – по маленькому шажку за раз.

– Ничего не могу с собой поделать, я просто обязан пойти посмотреть, чем он там занимается.

Подойдя поближе, мы поняли, что на конце веревки вовсе не камень.

– Здравствуйте! Отличный день для прогулки с черепахой.

Прошел год с лишним с той памятной встречи в лесу на второй день нашего похода. Мы давно уже и думать забыли о предсказании, гласившем, что мы будем «гулять с черепахой». Однако сейчас, почти в самом конце путешествия, оно неожиданно сбылось и возникло у нас прямо перед носом в специальной шлейке. Черепаха медленно, шаг за шагом, продвигалась вперед, то и дело останавливаясь, чтобы куснуть травинку или листок.

– Салат.

– Что?

– Его зовут Салат.

Мы все шагнули вперед.

– Что вы с ним тут делаете?

Мужчина посмотрел на поводок в своей руке, а потом перевел взгляд на нас с таким видом, будто мы задали идиотский вопрос.

– Выгуливаю его.

– Выгуливаете? И что же он, любит долгие прогулки? Кажется, поводок необязателен, вряд ли он вдруг куда-нибудь умчится.

Мы снова дружно шагнули вперед.

– Внешность обманчива; он кажется медлительным, но стоит отвернуться – и фьють, только вы его и видели! Тогда мне приходится доставать салат, садиться и ждать: рано или поздно черепаха учует салат и подойдет, но на это могут уйти часы, – он приоткрыл карман и показал нам маленькие салатные листики.

– Так вот почему вы назвали его Салатом. А не проще было бы просто поселить его в саду?

Мужчина закатил глаза, и мы все сделали еще один шаг.

– Нет, так нельзя. Ему нужно бывать на улице, разминать ноги. Я не могу запереть его в клетку, ведь он дикое животное. Мы гуляем здесь каждый день.

– Вот как.

Мы успели подняться на следующий мыс, прежде чем кто-то из нас осмелился открыть рот.

– Что?

– Не пытайся мне сказать, что это тоже было совпадение!

Когда мы наконец перестали смеяться и обернулись, мы увидели внизу залив Лантивет, а за ним знакомый силуэт мыса Пенкарроу. Мы шли мучительно медленно, каждые несколько минут останавливаясь, чтобы оглядеться по сторонам; мы одновременно и ждали скорого окончания своего похода, и пытались его оттянуть. Этим вечером – не каким-то абстрактным вечером в далеком возможном будущем, а уже этим вечером мы разберем свои рюкзаки и разложим спальники на незнакомом полу. В следующие несколько недель мы распродадим основную часть оставшихся у нас вещей, чтобы арендовать фургон и перевезти то немногое, что необходимо нам для жизни в Полруане. Мот приступит к учебе, не особо надеясь дожить до диплома. Я буду искать работу и начну писать книгу. И вот внезапно из ничего, из воздуха, из потерь и страха мы станем так же счастливы, как были в двадцать лет.

Когда все поводы медлить закончились, мы пересекли мыс Пенкарроу. Наш бездомный поход закончился. Мы сели на скамейку с видом за залив Лантик, поставив рюкзаки бок о бок, и доели остатки мармеладок. Совсем близко от нас пронесся сапсан, опустившись вдоль кромки скал вниз, к заливу, прежде чем снова взмыть вверх и исчезнуть из виду.

Из дрока выступила знакомая фигура, в тех же куртке и шляпе, что и год назад, с той же тростью в руках.

– Он уж неделю как вернулся. В прошлом-то году улетел в тот самый день, что вы ушли. Я-то конечно знал, что вы придете, так всем и сказал, что вы придете, что он вас приведет обратно. Это знак, так-то вот.

Он медленно пошел прочь, по направлению к дороге, а солнце коснулось горизонта, и из лощин пополз туман.