Соленый клочок суши

– Входите, мистер Марс, присаживайтесь. – Она повернулась ко мне. – Что ж, у меня для вас хорошие новости, сэр. Я связалась с доктором Уокером. Он именно там, где вы сказали – на Отмели Полумесяца. – Клеопатра закурила кубинскую сигару и, сделав несколько долгожданных затяжек, расхохоталась. – Он не мог поверить, что мы провели «Лукрецию» по каналу майя.

– Да я и сам не могу.

– Я всегда стараюсь прислушиваться к своим ощущениям, и сегодня утром они меня в очередной раз не подвели. Но за это надо благодарить вас, мистер Марс. Этот световой фокус я надолго запомню, – сказала она.

– Думаю, нам надо благодарить тех мореплавателей майя, что ходили в Египет, – отозвался я.

– Верно, мой мальчик. Верно. А теперь к делу. Мы направляемся на Отмель Полумесяца. Хочу помочь доктору Уокеру закончить его работу на маяке. Потом он присоединится к нам на борту. Мы плывем в Панаму. У меня есть кое-какие зацепки. Говорят, когда французы впервые пришли в Панаму и попытались прорыть канал через перешеек, в Колон отправили тонны оборудования. И среди него были две линзы Френеля. Когда их грандиозная затея провалилась, лягушатники собрали манатки, оставив в джунглях трупы двадцати двух тысяч соотечественников. И еще кучу всего. Один человек в Колоне говорит, что знает, где линзы.

– Хорошая новость, – сказал я.

– Или обычный треп, – огрызнулась она. – В закоулках и пивнушках Карибского побережья не секрет, что одна богатенькая столетняя дамочка ищет линзу и что она отдаст за нее все что угодно. В любом случае стоит проверить. Кроме того, я давно не бывала в Панаме. Это чудесная страна, и недалеко от Гаваны. Я должна быть там к первому числу следующего месяца. Хочу посмотреть кубинский «Матч всех звезд».

– Похоже, ваша бальная книжечка заполняется, – вставил я.

– Талли, ты убил кого-нибудь в Монтане? – спросила она вдруг.

– Нет, мэм. Я никого не убивал, и было это в Вайоминге, а не в Монтане. Я разбил окно в доме своей бывшей работодательницы. Вот и все, что я натворил. Честно.

– Я тебе верю. Ты совсем не похож на Пабло Эскобара.[86] Но в этих водах приходится держать ухо востро, когда берешь человека на работу.

– Что вы хотите сказать?

– Я хочу предложить тебе стать членом экипажа «Лукреции» – начиная с сегодняшнего дня. Наши перуанские гости покинут нас в Панаме, а с ними и некоторые наши морячки из колледжа. Ты чувствуешь океан и шхуну, это видно.

Каюта погрузилась в тишину. Клеопатра ждала моего ответа, а я пытался придумать, что сказать. Вот опять я вынужден принимать одно из тех внезапных решений, что меняют жизнь раз и навсегда.

– Сколько у меня есть времени на раздумья?

– Я бы сказала – минут двадцать.

– Вполне достаточно, – сказал я.

Я забрался на такелаж, чтобы подумать. С каждой минутой край Крокодилового Камня становился все больше и больше. «Лукреция» не теряла времени даром. Корабль пульсировал от самого корпуса до такелажа, и я всем телом чувствовал его мощь.

Вскоре мы обогнули мыс. Прямо перед нами в лучах солнца блестела Пунта-Маргарита. Я даже видел очертания дома на верхушке гигантского баньяна.

– Готовься к спуску стакселей! – прокричал помощник капитана внизу. Команда засуетилась по палубе, и я начал спускаться. Я принял решение.

Пока мы неслись по каналу под облаком парусины, оставляя за собой пенный след в четверть мили, я вспоминал разговор с летчиком-истребителем ВМФ в одном баре. Было это несколько лет назад. Стояла ясная погода, и мы смотрели на «Синих ангелов», проводивших учения прямо над нашими головами. Один вид этих ракетоносцев, бросающих вызов силе тяжести, внушал мне благоговейный страх.

Летчик только пожал плечами.

– Это еще что, – сказал он. – Главное шоу происходит дома.

Он пояснил, что большинство воздушных сражений проходят без зрителей, и никто не видит удивительных маневров современной авиации. Но как только битва заканчивается, уцелевшие возвращаются и на подлете к авианосцу демонстрируют все, на что способны.

– Почему? – спросил я.

Лукавый пилот снова пожал плечами, улыбнулся и взглянул на делающие петли реактивные самолеты.

– Потому что там публика.

В то утро меня прямо-таки распирало от тщеславия. Я был абсолютно уверен, что меня встретит флотилия яликов, толпа рыболовных гидов и весь остальной персонал со щелкающими фотоаппаратами. Я принял позу Эррола Флинна[87] на правом леере, поднес к глазам бинокль и прикинулся настоящим морским волком.

– Готовься к спуску стакселей! – закричал Соломон снизу.

Я повторил команду для пущего эффекта.

Я так увлекся деятельностью на палубе и на такелаже, что даже не смотрел на своих зрителей. А когда наконец бросил взгляд в сторону, то увидел лишь пустой канал. Все ялики мерно покачивались на своих местах у причала, но во всем лагере, казалось, не было ни души.

Я никак не мог переварить происшедшее, но суматоха с парусами, шкотами и фалами быстро заставила меня забыть об отсутствии встречающего комитета.

Я обернулся и увидел Клеопатру. Ей, похоже, было очень весело.

– Ну, мистер Марс?

Я молча стоял под обвисшими парусами. Эррол Флинн покинул мостик.