Солги обо мне. Том второй

Передо мной высоченный каменный забор с пущенным поверху кованным растительным орнаментом. Стальная калитка с камерой видеофона и рядом роллетные ворота гаража.

Парой слов: дорого и богато. Даже снаружи.

Вот реально, я вообще не удивлюсь, если сейчас позвоню в звонок, а из калитки выйдет Олег. Если вообще кто-то выйдет.

А если действительно выйдет, что мне ему сказать?

И дело вовсе не в нем, не в его реакции. Дело во мне, в том, что продолжаю биться в закрытую дверь, когда оттуда ясно дали понять, что я на хуй не нужен.

На чистом автомате сплевываю себе под ноги. Вкус собственной слюны кажется отвратно горьким. Нет! Олег мог сказать все, что угодно, теперь я знаю, что каждое его слово, даже самое убедительное, может быть стопроцентной ложью. Мне нужна информация с другой стороны.

Протягиваю руку и нажимаю на кнопку звонка. Тишина, даже вдалеке не слышно какого-либо звука, но кнопка загорается зеленым.

Ждать приходится недолго.

— Да, - слышу немного электронное непонятно откуда.

— Здравствуйте. Меня зовут Максим. Я… - и вот как мне представиться? Идиот, больше часа в дороге, а я даже не придумал, что буду говорить. – Я знакомый Веры, - выдавливаю наиболее нейтральное, но такое труднопроизносимое. - Прошу прощения, она, случайно, не здесь? Или ее мама? Или кто-то из ее сестер? Возможно, вы ничего обо мне не знаете, но я Веру знаю очень хорошо, - ложь, я ее даже «хорошо» не знаю, но не скажешь же, что мы вместе спали. – Могу я поговорить… с кем-то из ее родственников?

Писец!

Чувствую себя мальчишкой, который пытается позвать на свидание понравившуюся девочку, а ее строгие родители против. Аж взмок весь.

— Подождите минуту…

Тихонько выдыхаю. По крайней мере, меня не послали сразу. Значит, по всей видимости, местом я все же не ошибся. Уже хорошо.

Когда калитка открывается, хотя больше она походит на бронированную дверь в сейфе, вижу перед собой невысокую пожилую женщину. Мне даже не нужно спрашивать, кто она, потому что сходство с Верой очевидное и сразу бросается в глаза.

Какое-то время просто молча смотрим друг на друга.

— Прошу прощение за беспокойство, - все же начинаю я, поняв, что впускать внутрь меня не собираются. – Вера здесь?

— Нет.

Отрывистое, безапелляционное и без намека на эмоции.

— С ней все хорошо? - все-таки настаиваю на своем. - Где она? Меня долго не было, не по моей вине, я попал в больницу, вынужден был…

— С ней все хорошо, - резко обрывает меня женщина. Окидывает взглядом с ног до головы. - Она в полном порядке, молодой человек.

Прикусываю язык, но ответа на второй вопрос нет.

— Мы с Верой хотели уехать, - иду ва-банк, не знаю, насколько у Планетки с матерью тесные и доверительные отношения, но терять мне все равно больше нечего. – Я должен был заработать денег и… В общем, я их заработал. Но времени на это потребовалось больше…

— Максим, да? – морщится женщина, как будто мое имя ей глубоко омерзительно. – Не утруждайте себя пустыми рассказами. Да, я, пожалуй, понимаю, что в вас привлекло мою дочь. Вы, как это говорится, самец. А она, наивная дурочка, навоображала себе бог весть что. Сказку про Красавицу и Чудовище.

Что, блядь? Я морщусь от легкого кола в затылке, но все равно продолжаю попытки разобраться в том, что она несет и каким боком тут вообще сказки, Красавица и прочая лабуда.

— Моя девочка всегда была такой мечтательной. - На миг ее лицо смягчается, а потом, когда она снова вспоминает о моем близком присутствии, снова становится холодным. - Всегда не умела выбирать подруг и… мужчин. Ее всегда тянуло на любителей поматросить и бросить.

— Поматро… что? - Я окончательно охреневаю. - Все было по-настоящему. И с ее стороны, и с моей!

Ведь она же любила меня. Да? Или… я где-то очень сильно ошибся?

— Кто она для вас, Максим? - Мать Веры немного подается вперед. - Очередная игрушка? Девочка, которая смотрит на вас во все глаза? Скажите честно, сколько женщин у вас было до Веры? Сколько среди них было тех, кто клевал на все… вот это.

Она так машет рукой в мою сторону, будто «все это» глубоко ей омерзительно.

Но этот вопроса я точно не ждал – и он застает меня врасплох.

Что она вообще хочет услышать? Покаяние? Трагическую историю всей моей жизни? Что я упаду на колени и начну каяться?

Я вовремя вспоминаю, кто передо мной, и не даю себе выплеснуть наружу все гадости, которые буквально жгут язык. Все-таки, передо мной мать моей Планетки, и в данный момент она - единственный человек, который может сказать мне, где моя Вера.

Точнее, не так чтобы моя.

— Разве это важно? - дергаю плечом. - Я люблю вашу дочь, я готов сделать все, чтобы она ни в чем не нуждалась и…