Солги обо мне. Том второй

— Ты не нужна ему, девочка. - Олег еще раз проворачивает кочергу, достает ее из огня и подносит раскаленный кончик к моему лицу. - И мне ты тоже уже надоела. Ты стала неприятно предсказуемой и…

— Олег Викторович, я не хотел их пропускать, но…

В нашу «милую семейную драму» вторгается охранник, за спиной которого появляются трое: седой мужчина и двое мордоворотов с двух сторон от него.

Немая сцена.

Минуту или даже больше все смотрят друг на друга, как будто меня вообще не существует. Лицо Олега сначала становится удивленно-раздраженным, а потом - он прищуривается, встает и отшвыривает кочергу с видом человека, который готов поклясться перед иконами, что понятия не имеет, как она вообще оказалась у него в руке.

Я все-таки выдыхаю, потому что мне нужна была хотя бы минутная передышка, чтобы вынырнуть из этого дерьма и вдохнуть. Я потихоньку отползаю в сторону, опираюсь на диван. Ноги меня больше совсем не держат, но никто из присутствующих даже не пытается помочь.

Я откуда-то знаю этого старика. Его лицо кажется мне смутно знакомым, но я точно уверена, что никогда раньше не сидела с ним за одним столом, как это часто бывает с партнерами Олега. Может быть, просто когда-то случайно сталкивались? Олегу многие пожимают руки, когда мы вместе где-то появляемся, и часто это превращается в бесконечный конвейер лиц.

— Не уверен, что приглашал тебя в гости, - сквозь зубы обращается к седому Олег.

— А я просто ехал мимо, - расслабленно отвечает тот и, наконец, опускает на меня взгляд.

Возможно, он уже в курсе того, как именно Олег любит проводить время «с семьей» или ему просто все равно, но в прозрачных серых глазах я не вижу ни намека на сострадание. Может, это его партнер по клубу садистов?

— Можешь ехать мимо дальше, - довольно нетипично для себя, раздраженно и резко, огрызается Олег.

Обычно он не позволяет себе такого с людьми, с которыми ведет дела. По крайней мере до тех пор, пока не выжмет из них все, что ему нужно, а потом просто выбрасывает, как пустой тетрапак от сока. Я много раз слышала его телефонные разговоры с такими «ненужными» - до того, как они еще приносили выгоду и после этого. Но этот мужчина определенно не из таких, иначе не рискнул бы вламываться к Олегу без приглашения. Да еще и на его личную территорию.

— На твоем месте, Олег, - мужчина тоже подкручивает резкость в голосе, - я бы не выёбывался, а провел меня в кабинет. Пока я еще готов разговаривать с тобой человеческим языком. Или предпочитаешь сначала маски-шоу на дом, а потом - разговор через адвокатов и тюремную решетку?

Это определенно что-то новое.

Я потихоньку опираюсь локтями на диван, медленно, не издавая ни звука, заползаю на него как улитка. Замечаю, что один человек на меня все-таки смотрит - мой водитель, Вадим. И вид у него такой, будто бедолагу сейчас стошнит.

— Ну так что, Олежек? - Старик достает телефон и лениво листает телефонную книгу. - Мне стоит позаботиться о том, чтобы приехали ребята с автоматами и дубинками, и привели твое тело в состояние мягкости и податливости, или сначала попробуем по-нормальному?

Олег нервно дергает уголком рта. Я почти уверена, что сейчас он в ответ начнет козырять своими связями, потому что терпеть не может угроз, но вместо этого он кивает на дверь в кабинет. Я прикрываю глаза, прислушиваюсь к ударам собственного сердца, чтобы убедиться, что не умерла и все это происходит в реальности. Впервые я вижу человека, который заставил этого монстра дергаться, и хоть все это максимально не похоже на реальность - именно это и происходит.

— Помоги ей, баран! - орет на водителя Олег, прежде чем захлопнуть дверь в кабинет.

И только после этого Вадим бросается ко мне, но на полпути останавливается, оглядывается и несет из бара стакан воды. Я смотрю в сторону двери в кабинет и, хоть это невозможно, пытаюсь услышать, о чем они говорят. Олег выглядел раздраженным, но и как будто не на шутку обеспокоенным, и даже испуганным. Где я все-таки могла его видеть?

— Вы как, Вероника Александровна? - осторожно спрашивает водитель, и дает мне стакан на максимально вытянутой руке, как будто боится, что если подойдет слишком близко - мои синяки переползут на него.

Я с трудом делаю первый глоток, морщась от боли. Горло сдавливает, как будто я пытаюсь пропихнуть в себя раскаленную кислоту. Но все равно пью, чтобы хоть немного прийти в чувство.

— Принесешь мне зеркало? - прошу его, стараясь не поднимать голову, чтобы не пугать Вадима еще больше.

Он убегает всего на несколько секунд, а потом возвращается с маленьким ручным зеркалом из ванной. Я морально готовлюсь, что увижу в отражении совершенно ужасную версию себя, но почему-то, когда оцениваю свое распухшее, покрытое царапинами лицо, думаю, что оно почти не изменилось в сравнении с тем, что было сегодня утром. Может, потому что и сегодня утром я выглядела максимально ужасно?