Солги со мной

Сначала я не обиделся и поцеловал ее. Но Элис не унималась, и стало казаться, что она все-таки смеется надо мной («мой соверше-е-енно ноугу-у-уд бойо-о-о!»). Меня бросило в жар, зачесалась кожа. Я встал, обиженно шурша одеялом, натянул трусы и только тут вспомнил, что идти мне некуда. Злясь еще больше, пошарил в карманах брошенных на пол джинсов в поисках сигарет, подошел к окну и резко поднял раму.

– Вернись, утони меж бедер моих! – проворковала Элис.

Притворялась, будто не замечает, что я сержусь.

Я сел на подоконнике и закурил, прикрывая наготу от улицы занавеской. Посмотрел вниз. Вишня утопала в крупных гроздьях белых цветов. Заходящее солнце золотило кирпичи и скользило по стеклам домов напротив. Магазинная тележка в соседском саду исчезла. Помню, я задумался, забрал ли ее мусоровоз или она развалилась на части и не видна в траве. Представил муравьев, которые ползают по ржавым железкам в зарослях ежевики. Задался вопросом, может ли вообще что-то исчезнуть без остатка. Несколько раз глубоко затянулся, глядя, как на конце сигареты растет непрочный столбик пепла. Стряхнул.

Крошечные серебристо-белые ромбики пепла парили в воздухе. Снизу долетели голоса, стукнула калитка. Перед домом собралась компания. Я спрыгнул с подоконника и осторожно выглянул. Вид закрывало крыльцо. В недрах дома затрезвонил дверной звонок.

– Пришел кто-то.

– Ах да! – Элис натянула на себя зеленый удлиненный свитер, в котором ходила, прежде чем я ее раздел. Сунула босые ноги в замшевые полусапожки и тряхнула головой вперед-назад – ее экспресс-метод приведения прически в порядок. – Эндрю, Тина и их головорезы. Пришли на ужин. Мы думали заказать что-нибудь из индийского ресторана.

Задержалась в дверях, склонила голову набок и улыбнулась абсолютно трезвой улыбкой.

– Ты с нами?

Я не ответил, и Элис вышла. Секунду я постоял в растерянности, чувствуя, что меня обвели вокруг пальца. Она не знакомила меня с другими своими друзьями, мы все время проводили только вдвоем. Почему не предупредила, что ожидаются гости?

Ее голос сплетался в отдалении с голосом Эндрю. Раздался смех Тины, скрипнула дверь гостиной. Кто-то спустился в кухню.

Я натянул штаны. Мятая рубашка валялась под кроватью. Платяной шкаф Элис был открыт. В нем до сих пор висели кое-какие вещи Гарри. Я их как-то уже просматривал и прикарманил пару приглянувшихся галстуков. Теперь снова прошелся по вешалкам и выбрал симпатичную бледно-розовую рубашку с едва заметным рельефным узором. «Чарльз Тервитт» – значилось на ярлыке. Ворот великоват, но сойдет. Я медленно застегнул пуговицы.

Первой меня увидела Тина. Она стояла, прислонившись к плите, лицом к двери. Ее глаза расширились от удивления и удовольствия – теперь часто вспоминаю тот момент. Взглянула на Эндрю, и ее выражение стало более осторожным.

– Пол! – произнесла она.

Эндрю сидел за столом спиной ко мне. Его голова моментально повернулась. За долю секунды я заметил, как он смотрит на рубашку и мои босые ноги, как осознает, что я сплю с Элис, что могу делать с ней то, чего он не может (это вам не деловая встреча или совместный перекус на бегу).

Он хотел встать, но зацепился за стул. Чертыхнулся и, потирая голень, комично запрыгал ко мне на одной ноге, чтобы скрыть смущение за дурачеством. Воскликнул нарочито добродушно:

– Старина! Откуда ты взялся?

– Я был наверху.

– Рад встрече!

Я пожал ему руку, не пытаясь сдержать улыбку.

– Давно не виделись.

– Это да! И вдруг – раз! Элис, ну ты темная лошадка!.. Надо же, как жизнь поворачивается!

Элис доставала из холодильника упаковку колы.

– Не валяй дурака, Эндрю! – раздраженно произнесла она, закрывая локтем дверцу. – Мы все здесь взрослые люди. – Потом заметила рубашку и вспыхнула. – О!..

– Можно? Моя совсем мятая.

Она кивнула и отвернулась.

В саду длинный худой подросток сбивал палкой голову тюльпана. Коротко, по-мальчишечьи стриженная девушка лет семнадцати, в мешковатых джинсах и «сникерах», сидела на старых гнилых качелях, подвешенных на яблоне, шаркая ногами по траве и закручиваясь вокруг своей оси.

Тина, одетая весьма необычно (широкое черное льняное платье, смахивающее на рабочий халат печального художника) проследила мой взгляд.

– Наши дети. – Поправила волосы, скрепленные сзади черепаховой заколкой. – Дейзи и Арчи.

– Пол, позови, пожалуйста, мою банду! – попросила Элис.

Я был доволен поручением. Пусть Эндрю видит, что я тут свой.

Взбежал по лестнице, крикнул мальчишкам идти вниз и поднялся еще выше, к чердачной комнате дочери Элис. Уже собирался распахнуть приоткрытую дверь, но увидел в щелку Фиби на кровати и притормозил, вытянув шею. Она лежала на животе с ноутбуком, болтая босыми ногами в воздухе. Круглый подтянутый зад, полоска белой кожи на пояснице, где задралась футболка…

Я думал, что меня не слышно, однако секунду спустя она произнесла:

– Иду.

Заметила. И дает понять, что не дура.

Надо с ней поосторожнее.