Солги со мной

– Жалеть надо не меня.

– В любом случае до отпуска всего ничего.

В пиджаке я весь взмок. Помню, еще пожалел, что не оставил его на сиденье.

– Забудешься хоть ненадолго.

– Вряд ли.

Она полистала программку и ткнула в фотографию актера, игравшего главную роль.

– Снимается в «Катастрофе». То-то думаю, лицо знакомое…

– Ни разу не смотрел и не собираюсь.

– Само собой, слишком примитивно для тебя! – Ее голос звучал глухо и сурово. – Чтобы Пол Моррис опустился до сериала? Как бы не так! – Бросила программку. – Извини, я устала. В Греции будет слишком много дел. В сентябре приедет за мебелью транспортная компания, надо освободить шкафы, буфет – десять лет обрастали скарбом. – Вздохнула. – Бросить все, и пусть застройщик сам разбирается – пусть сровняет дом с землей вместе с пожитками… Так нет, мне непременно надо убраться. Очень по-британски. О, и еще с «Гермесом» что-то придумать! Господи…

– Гермесом?

– Старый пикап, достался мне вместе с домом. Сломался много лет назад. Если заведется, продала бы…

Прозвенел звонок к началу второго акта. Я решил пойти ва-банк. От напряжения кружилась голова.

– Так тебе просто нужен профессиональный механик!

– Да. Надо поискать на Пиросе, полагаю, они там все-таки водятся.

– А может, подойдет сексуальный мужчина, который в годы учебы не боялся на каникулах марать руки и подрабатывал помощником в «Маккой и Маккой Моторс»? Лучший автосервис в Мортлейке! Техобслуживание и ремонт. Без предварительной записи! – Я встал и поднял вверх большие пальцы.

– Ты, – она повторила мой жест, – предлагаешь починить машину?

Я пожал плечами и заложил руки в задние карманы брюк.

– Может, ты неверно меня оценила и я не такой уж и «умник»?

Она поднялась, и, поскольку стояла на ступеньку выше, наши глаза оказались на одном уровне.

– Мы все трепались, как будет классно, а на самом деле – нет. Мне грустно прощаться с этим домом. Да еще десятая годовщина Джесмин… Ивонн и Карл… Приятного мало. Тебе может не понравиться.

Прозвенел второй звонок. Я взял ее под руку и повел в зрительный зал, не в силах спрятать улыбку.

Когда мы подошли к нашему ряду, она снова обернулась ко мне. Пожилой мужчина и две женщины помоложе поднялись, убирая с дороги сумки и одежду, чтобы нас пропустить. Элис, не шевелясь, стояла к ним спиной.

– Решено – еду! – заявил я.

Она вглядывалась мне в глаза, казалось, целую вечность, наконец кивнула и прошептала:

– Хорошо. Я рада.

Слегка коснулась губами моих губ и изящными шажками пошла впереди меня к своему месту.

Я повернулся боком и двинулся следом. Споткнулся о чьи-то вещи, улыбнулся одной из женщин, качнулся, состроил гримасу и извинился. Наверное, я производил впечатление неуклюжего недотепы, который никак не вписывается в проход. На самом деле меня переполняло чувство, что я могу воспарить. Ура! Победа!!!

Сентябрь 2015

Прошлой ночью спал мало. Зуд почти невыносим. Предплечье покраснело и раздулось, а место укуса, в центре, – бледное и твердое, ранку давно не видно из-за воспаленной кожи, и совершенно утрачена чувствительность, как будто под кожей выросла косточка от персика. Вокруг же я расчесал все до крови. Жгучая боль, зуд и снова жгучая боль – этот замкнутый круг сводит меня с ума.

На днях отвели к тюремному доктору, мужчине средних лет с большими руками и глубокими морщинами на лице. По-английски он говорил не лучше, чем я по-гречески, но от него так явственно исходило сочувствие, что я чуть не заплакал. Он дал мне крем от инфекции – полагаю, антибиотик – и мазь от псориаза для лица и рук. Показал, как наносить, макая в мазь огромный толстый палец и втирая, словно моет окно. Где сейчас эти лекарства, я не знаю, здесь вечно все теряется. В поисках крема перевернул койку, вывалил на матрас ящик тумбочки. Безрезультатно пересматривая его скудное содержимое, вспоминал, как паковал чемоданы в Грецию, как тщательно отбирал каждую вещь – белая рубашка, хлопчатобумажные летние брюки, модные «вансы», которые купил на распродаже. Хотел взять фиолетовую футболку «Зевс». Если правильно подгадать, можно позабавить собравшихся. Но не нашел…

В последнее время часто вспоминаю дом. Не квартиру в Блумсбери и не семейный очаг Элис в Клапхеме. В памяти встает материнский дом в Ист-Шин: моя комнатушка окном в сад, камин с крашеной глянцевитой решеткой, горшок с паучником.

Теперь эта комната пуста.

А потом

Глава 7

Проснулся я от жары. Солнце жгло веки, добиралось сквозь одежду до самой кожи. Взмокла поясница. Молния дорожной сумки под головой впивалась в кожу, и еще что-то твердое – несессер – в шею.

Я вытянул затекшие ноги, с трудом перевернулся и сел, моргая. Несмотря на ранний час, сквозь листья платанов пробивался яркий свет, а небо было индиго-синим. В воздухе жарко пахло свежим хлебом, эвкалиптом, анисом и чем-то менее приятным – мочой. Вдалеке с шумом поднимались ставни магазина, ревел мотоцикл. С другой стороны улицы на меня пристально смотрела пожилая гречанка.