Солярис

Перед тем, как покинуть «La Palette», я крепко обняла Глеба на прощание и поблагодарила за вечер, а затем медленными шагами направилась к выходу, позволяя парням обменяться прощальными репликами тет-а-тет. Я уже стояла в дверях, когда заметила странную картину: Глеб резко остановил моего друга за локоть и, строго посмотрев на него, что-то сказал. Алек и бровью не повёл. С не менее серьёзным видом он дал короткий ответ, а затем они обменялись сдержанными улыбками и рукопожатиями.

— И что это было? — спросила я у приближающегося Алека.

— Пойдём, — с улыбкой произнёс он, открывая передо мной дверь.

Я покорно вышла на улицу, всё еще ломая голову над сценой, представшей передо мной минуту назад.

— У тебя хороший друг, — сказал приятель, садясь на мотоцикл.

— Что он тебе сказал? — не отставала я.

Алек внимательно посмотрел на меня, словно раздумывая, посвящать ли меня в эту страшную мужскую тайну.

— Сказал, чтобы я не смел обижать тебя, иначе буду иметь дело с ним лично.

Я довольно хмыкнула. Приятно, что Глеб так обо мне заботится. Значит, я ему небезразлична так же сильно, как и он мне.

— А ты что сказал?

— Так, всё, — Алек надел шлем мне на голову — хватит расспросов на сегодня. Пора ехать.

— Но…

— Никаких «но», залезай.

— Но ты не знаешь, где я живу, — всеми силами я постаралась сдержать улыбку, чтобы не смутить парня. Но куда там! Его не только невозможно напугать, его вообще сложно выбить из душевного равновесия. Мне, лично, остаётся только завидовать подобному самоконтролю.

— И куда тебя отвести, красавица? — ухмыльнувшись, спросил Алек.

На миг я почувствовала, как его голос стал ниже. Обволакивая меня, словно бархат. Именно так Глеб недавно говорил с Ингой.

От неожиданного комплимента и чувственной интонации, мои щёки раскраснелись, а губы расплылись в довольной улыбке. Мысленно я молилась, чтобы в вечерней полутьме Алек не смог разглядеть моё смущение.

— Прямо по этой улице, — я показала в нужную сторону пальцем — через три перекрёстка, по правую сторону будет зелёный дом, а затем сразу кремовый, вот мне к нему.

— Кремовый? — Алек напряженно сдвинул брови, но в его голосе послышались ироничные нотки.

— Ну это между белым и бежевым, — пояснила я, а через миг расхохоталась, осознавая всю нелепость ситуации.

— Ладно, разберёмся, если проедем, дай знак.

— Хорошо, — согласилась я, перекидывая ногу через мотоцикл.

Пока мы ехали по пустой улице, я всё размышляла, о каком именно знаке говорил Алек. Может мне нужно будет похлопать его по руке? Или выкрикнуть что-то? Но только вот он вряд ли меня услышит. В голову моментально пришла дурацкая идея — постучать ему по шлему, но я, лишь посмеявшись про себя, выкинула её из головы.

К моему огромному счастью прибегать к особым знакам не пришлось. Парень затормозил именно там, где нужно. Не успела карета остановиться, как я бросила взгляд на окна собственного дома и, к счастью, никого в них не увидела. Шпионы мне не нужны.

— Вот и всё, — не скрывая сожаления, тихо произнесла я, когда Алек заглушил мотор.

— Могу я тебя проводить? — мягко произнёс он.

— Конечно.

— Знаешь, я так рад, что ты никуда не сбежала.

— А я очень рада, что никуда не сбежал ты.

— Выходит это наше первое полноценное свидание, — уголок его губ поднялся в усмешке.

— Выходит, что так, — в ответ хихикнула я.

— Спасибо, что призналась мне сегодня, — сказал Алек, останавливаясь возле крыльца.

— Да, было довольно непросто рассказать о том, что я пою и играю. Спасибо, что поддержал.

— Я не про это.

— Оу, — только и выдала я. Он о моих чувствах. Я смущенно заправила прядь волос за ухо и опустила взгляд на свои балетки.

— Кажется, я так и не дал ответ на твой вопрос.

— Мой вопрос? — я удивлённо посмотрела парню в глаза, боясь даже думать.

Сделав один короткий шаг, он оказался в десяти сантиметрах от меня. Моему сердцу не потребовалось много времени, чтобы пуститься в пляс. Затем Алек медленно наклонился ко мне и зашептал на ухо, я почувствовала на шее его тёплое дыхание:

— Я очень хочу шагнуть с тобой в свет, Мила Арден. Я хочу этого больше всего на свете.

От каждого, произнесённого им слова, по моему телу пробегала новая волна мурашек. А от счастья, кажется, опять захотелось плакать.