Солярис

— Я тоже тебя люблю, — ответил Андрей Николаевич, погладив Лину по макушке.

Только сейчас я заметила, как сильно отросли волосы у моей подруги. Теперь прямые локоны доходили ей до талии. В отличие от меня, Лина была настоящей красавицей. Невысокая и спортивная, с густой копной тёмно-каштановых волос. Длинные локоны аккуратно обрамляли бледное лицо. Серые глаза украшали густые ресницы. А страсть к красной помаде делала подругу похожей на Белоснежку. Лёгкое голубое платье до колена лишь подчёркивало её яркую внешность.

Кто бы мог подумать, что за такой красотой скрывается хрупкое и ранимое сердце. Ведь из нас двоих именно я была упрямой, грубой, вечно нарывающейся на неприятности, а Лина… Подруга являла собой спокойствие, нежность и поразительную чуткость. Сейчас она светилась от счастья.

Когда Андрей Николаевич ушел, мы поспешили занять стол на двоих. Тот расположился в самом углу просторной террасы. Я очень любила это место. Оно находилось в стороне от других столиков, здесь мы могли наблюдать за окружающим миром, оставаясь незамеченными. Я и Лина любили разглядывать посетителей и прохожих, фантазируя о том, кто были эти люди. Придумывать о них истории. Просторный стол позволял с комфортом заниматься своими делами. Например, читать или делать домашнее задание. И, конечно же, здесь было невероятно уютно.

Пока мы сидели за любимым столиком и ждали самый вкусный в мире завтрак, Лина рассказывала о своей жизни в Австралии. Подробности, которые каким-то образом были упущены во время телефонных звонков.

— Мила, ты бы видела наше шоу на закрытии лагеря! Мы учили и отрабатывали хореографию целых два месяца. Надеюсь, Никита пришлёт мне видео. Конечно, эффект будет не таким, как если бы ты смотрела вживую, но я уверена, что тебе в любом случае понравится.

— Уже начинаю жалеть, что не поехала туда с тобой, — засмеялась я. — Теперь придётся маяться в ожидании видео.

— Мне очень повезло, что я попала в первый ряд, — доверительно прошептала девушка, будто нас могли подслушать. — И я приятно удивилась, когда наши педагоги придумали всё так, что даже танцовщик с самой маленькой ролью смог бы проявить себя. Понимаешь, это совсем не похоже на то, что мы все эти годы создавали в студии.

— Может, твой опыт послужит толчком к переменам? Расскажи об этом педагогам.

Казалось, мои слова заставили подругу всерьёз задуматься.

— Полагаешь, стоит?

— Уверена, они сами закидают тебя вопросами.

Мысленно представив этот момент, я не смогла сдержать ухмылки.

— Так что ты там говорила о первом ряде?

— Ах да! — встрепенулась Лина. — Я хотела сказать, что несмотря на всё это, тех, кто стоял впереди, было видно намного лучше. И я до сих пор не могу понять, как мне удалось затесаться в это число, ведь там очень много талантливых ребят. А хореографы отобрали лишь двенадцать человек.

— Наверно всё потому, что ты тоже очень талантливая, а еще трудолюбивая, — подметила я.

Лина не напрашивалась на комплименты, она действительно часто сомневалась в себе, недооценивая собственные возможности. Это мне в ней всегда нравилось. Нет, не её неуверенность. А то, что подруга была скромной и никогда не ставила себя выше других. Лина — была самым талантливым человеком из всех, кого я знала. Хоть она сама в это и не верила.

— Ты замечательно танцуешь, — продолжила я. — И твоя стена грамот, медалей и кубков говорит об этом громче мои слов. Любой университет мира примет тебя с распростертыми объятиями.

После моих слов щёки девушки покрыл румянец.

— Это неправда, чтобы попасть в университет нужно очень много работать.

— Куда же еще больше, — мои брови поднялись вверх.

В ответ подруга лишь усмехнулась и пожала плечами.

— А ты как? Решила куда будешь поступать?

— Да, — кивнула я. — Отец уже все уши прожужжал мне про свою компанию. Сказал, что если буду заниматься экономикой и маркетингом, то он устроит меня на стажировку, а потом — полноценно возьмёт в штат сотрудников.

— Слушай, это конечно здорово, — с сомнением произнесла Лина — но как же твоя мечта? Ты же не этого желала совсем недавно. Что изменилось?

— Ничего, — ответила я, стараясь не выдать чувств — просто я поняла, что папа прав. Это была глупая идея, и у меня всё равно ничего бы не вышло. Я же совсем не похожа на тебя, Лина. И не смей спорить! — прервала я, собиравшуюся возразить подругу. — Я рада, что у меня есть такие хорошие перспективы. Теперь я могу не переживать за своё будущее.

К концу моей небольшой и, как я надеялась, уверенной речи, к столику приблизился Андрей Николаевич, тем самым спасая меня от проницательного взгляда подруги. В руках он нёс внушительный поднос, заставленный всякими вкусностями.

— Обсуждаете будущее, девочки? — спросил он.

— Да, — ответили мы в один голос.

— Мила, ты собираешься работать на папу?

— Угу, — кивнула я — у него очень интересная работа. Только нужно еще в университет попасть.

— Я уверен, всё получится. Вы же у нас умницы, — мужчина ласково посмотрел на дочь. — А отец обязательно будет тобой гордиться. Кстати, он еще не приехал? Вы давно не заглядывали ко мне всей семьёй.