Солина купальня

Газета взревела телячьим голосом и с шумом, вскочив на быстрые ноги, стуча копытами, исчезла в темноте пугающего пространства. Соболька окаменел от неожиданности, ощущая как по всему телу стремглав проползли мураши; их было не меньше стаи, населявшей целый муравейник. Однако босая нога, выдержав удар о тело дремавшего в тиши бычка, от чего-то так и замерла в позе футболиста стремящегося пробить по мячу. Виновник черно-белого, окраса, в мгновение исчез, а темная ночь вдруг стала еще страшней. Она спешно погнала босого и хромающего на одну ногу Собольку к дому, где начавшийся с вечера новый день, сулил закончиться и дать хоть малую передышку перед началом грядущего.

Утром болели не пальцы, а пятка: «К чему бы это?» – подумал Соболька, словно предчувствуя начало нового, наполненного кознями, дня. Нет, сегодня он никуда не пойдет, у него нет сандалий и ноет стопа ноги. Мать же обещала купить ему новые сандале только завтра, когда ей не нужно будет идти на работу и они вместе отправятся в магазин. Оно конечно, как говорится, на голу ногу всякий башмак впору, но вопрос еще; найдутся ли подходящие, а то до Райцентра так же далеко, как и до выходных. Хотелось думать, что день наверняка станет удачливей своего вчерашнего начала. Соболька знал; покупка непременно состоится, но ведь это будет только завтра, а сегодня вот-вот за ним зайдут ребята и отказать им в столь увлекательном походе на озеро, что за селом раскинулось, он будет просто не в силах.

Так и случилось: «Мы ведь тебе не по колдобинам дороги на босу ногу прыгать предлагаем, а на велосипедах. И до озера быстрее доберемся и педали; крути себе да крути – заботы нет. Пошли!..» – уговаривали друзья. Противиться было глупо и не свойственно его характеру, а старый Соболькин велосипед был в полном порядке и поэтому совсем скоро, дружной ватагой, приятели уже мчались к озеру, мелькая спицами колес.

А когда плотная группа велосипедистов в аккурат пронеслась, поднимая клубы пыли, мимо крайнего дома старухи Куделихи, ее верный, раскормленный пес, заслышав приближающийся с улицы шум, не выдержал и рванул за промелькнувшей колонной следом, заливаясь при этом громким, несмолкающим лаем. Ну было бы кому лаять? Ростом пять вершков, а гонора собачьего на солидного кобеля добрать норовил. Однако его, так называемый, собачий комплекс был тут совсем ни при чем. Беда в другом; страсть как любил этот малявка за ноги прохожих цепляться, да ни чем-нибудь, а клыками острыми. Тут, брат, ноги до самого руля или рамы задирай, только так и спасешься…

«Полундра!.. Собака слева!..» – раздался чей-то предупредительный крик. Кортеж велосипедистов, усиливая темп, помчался с еще большей скоростью. Но улучил таки алчный пес момент и вцепился в пятку одному из мальчишек, уж больно она соблазняла не свойственной, редкостной белизной. Все бы может ничего, но этим самым неудачником Соболька оказался. Пожалел он тогда, что башмак свой старый в клубе на стуле оставил; вот пригодился бы сейчас!..

И как же было не укусить, когда голая пятка, сияя всей красой, у самого носа мелькает. Собачья жизнь, она на подарки скупа; никак в ней без такого рода победы над собой не обойтись. Укусить – это же, вроде как костью, хозяйкой брошенною, насладиться. Разве же откажешь себе в этом!.. Вот Шарик и не стерпел… С огромной радостью вцепившись в Соболькину пяту, он блаженно повис на ней, мотаясь следом за педалью, вовсе не помышляя ослаблять хватку.

Перепуганный Соболька, продолжая гонку, стал неистово мотать ногой, но верный пес Куделихи, даже будучи оторванным от земной тверди, воображая себя храбрым защитником владений старухи, принялся остервенело, со свойственной собачьей хваткой и ворчанием, держать несчастную пятку.

Соболька не выдержал первым. Бросив велосипед, он слетел с него на землю, но тут же, стремительно поднялся на ноги. Обескураженный падением Шарик, предчувствуя недоброе и может быть даже страшное, с неистовым визгом бросился к спасительному двору своей хозяйки. Только бегством можно было избавить себя от разгневанного, злого человека. Соболька, хромая бежал за обидчиком, подхватив с земли приличную каменюку, забыв про все беды происходившие со вчерашнего вечера с пяткой. Усмотрев в этом вопиющем факте еще больший кошмар и ужас, спасавшийся бегством пес, завизжал сильнее, со свойственным трусам и неудачникам подвыванием; да так звонко, что со двора старая Куделиха выбежала. Держа в руке деревянную трость и видя картину неистовой погони за ее любимцем, она мужественно преградила Собольке путь.

Виновник переполоха, трусливо отсвечивая зеленью хитрых глаз, юрко шмыгнул в отворот калитки и стремительно исчез под крыльцом дома, проникнув в самый дальний его угол. Умолк, словно бы его здесь и не видели.

– Стой!.. Куда?.. Ты что же творишь, паршивец!?.. А ну, брось камень!.. – старуха подбоченясь, словно умелое воплощение исполина, бойко встала на тропе.