Солёный ветер (СИ)

  Дверь захлопнулась, и загремели шаги вниз. Андрей видел, как парень в зелёной каске быстро пошагал от лестницы вдоль цеха, налетев на какого-то начальника в белой каске, который что-то пытался спросить у парня, но тот махнул рукой и побежал дальше. Начальник медленно продолжил свой путь прямиком к лестнице, по которой так же медленно поднялся.

  При его появлении конторка показалась ещё меньше. Роста он был ниже среднего, средних лет, черноволосый, широкоплечий, начинающий тучнеть. Спокойный, обстоятельный - полная противоположность Лариону. Сняв каску, пригладил волосы и протянул руку Андрею:

  - Кульченков, - коротко представился он: Старший мастер. Зовут меня Виктор. Виктор Александрович, - добавил он. Позже Андрей узнал, что с лёгкого языка Лариона вся цеховая контора называла его не иначе, как ВиктОр, с ударением на второй слог, а в бригадах он для всех был Александрыч. Андрей привстал и представился. Кульченков сел рядом на стул и обвёл глазами помещение:

  - Исмагилов здесь был? - спокойно спросил он. Андрей ответил и Кульченков покачал головой: Можно и не спрашивать. И так чувствуется. Доиграется он, - и снова покачал головой:

  - Лопнет у Лариона терпение. Толкового мастера трудней найти, чем электромонтёра.

  Он подвинул стул к столу Андрея и вдруг спросил:

  - Это что такое? - палец его указывал на ворох бумаг.

  - Как что? - не понял Андрей: Бумаги. Кульченков облокотился на стол:

  - Это не бумаги. Это зарплата для бригады, а для тебя это план, который надо выполнять каждый месяц и который с тебя будут требовать. Со всех нас требуют. Посмотри вокруг, - добавил он. Андрей огляделся. Вокруг стояли столы. Пустые столы без единой бумажки.

  -- Посмотрел? Я не смог Ерёменко приучить к работе, оттого и такой стол. Этого быть не должно. Андрей не собирался возражать. Он всегда понимал, что порядок в голове начинается с порядка на столе.

  У Кульченкова получалось хорошо. Объяснял он неспешно и понятным языком. Вскоре ворох бумаг из безликой кучи превратился для Андрея в документы со своим названием, местом и назначением, со своим сроком очерёдности и важности, позабыв про которые, неизбежно получишь по шее от начальства. Как в годы учёбы, Андрей не собирался получать по шее, поэтому всё схватывал на лету, не спрашивая по два раза. Бумаги были разложены по принадлежности к судам, на которых работала его бригада. Таких папок набралось шесть штук, - как у Толи, - подумал Андрей, не представляя для себя, много это или мало. Хотя Кульченков тут же объяснил ему:

  - Неважно, сколько судов у тебя. Важно то, сколько в этом месяце выходит из ремонта. Не дай бог по твоей вине будет задержка.

   Обучение шло быстро. Вскоре Андрей знал, что ремонтом всего судна командует строитель. Ему подчиняются все цеха, ведущие ремонт судна. Он назначает сроки работ, у него мастера подписывают в конце месяца наряды на сделанные работы, у него выпрашивают недостающие часы для плана. Всё, что он учил пять лет, ему пока было совсем не нужно. Он постигал совсем другую грамоту.

  Когда с бумагами было покончено, Кульченков спросил:

  - Ты с бригадиром познакомился?

   - С Абрамом?

   Кульченков покачал головой:

  - Это его так за спиной зовут, фамилия у него Абрамов, а звать его Анатолий Васильевич. Лучший бригадир завода. У него личное клеймо. Все работы бригада не сдаёт службе ОТК, то бишь, отделу технического контроля, а он все наряды в конце месяца на зарплату штампует личным клеймом. Тебе не надо будет бегать в ОТК и на колени падать, как другим мастерам. Ничего, познакомишься. Работать он умеет и с других это требует, - Кульченков встал из-за стола, после того, как они два часа беседовали о плане, зарплате для бригады и бумагах:

  - Скоро обед. Ты где устроился? В гостинице? А жена в больнице на практике? Ничего, там её накормят. А моя жена здесь, на заводе в столовой работает. Вон как меня откормила, - засмеялся он:

  - Сходи в столовую, пообедай. После обеда попроси Абрама, пусть тебя по заводу проведёт, покажет смежные цеха - слесарей, токарей, такелажников, корпусников. Пусть по судам проведёт. У вас в этом месяце один сдаточный пароход "Волчанск". У Исмагилова три на выходе, а его бригадир бегает и ищет своего мастера. К тебе заглядывал Славка Ревико, его бригадир. Раньше мы с Ларионом тут же сидели, с мастерами, а теперь у нас свой кабинет в новом корпусе. Ну, ладно, - протянул он руку Андрею:

  - Осваивай обстановку. Больше спрашивай. А пока на обед пора, - он вышел из конторки и неспешной походкой двинулся по цеху. Андрей остался один, за столом, похожим на рабочее место, где лежали аккуратные папки с бумагами, ожидавшими своей очереди согласно их важности. Папки он подписал: ВОЛЧАНСК, БОДАЙБО, СУНГАРИ, КАПИТАН ЛЮТИКОВ, ПИОНЕР НАХОДКИ, УСТИЛУГ. Эти названия ему ни о чём не говорили, но от каждого из них веяло морской романтикой, как от морских волков, потрёпанных солёными ветрами океанских просторов.