Солёный ветер (СИ)

   - Если ты их не истратишь, то они пропадут, - поучал Абрам: В следующем месяце будет другая сумма.

  Первым делом на следующий день Андрей нарисовал эскиз полки настольной и отнёс его в столярный цех. Он выписал двадцать пять рублей столяру за эту полку, где у него теперь аккуратно стояли по ячейкам папки с документами на ремонтные суда, которые в любой момент можно было легко найти.

  Так началась его судоремонтная деятельность, в которой он ровным счётом ничего не понимал. В организацию работы бригады он не вмешивался, потому что когда он приходил с утра в бригаду, Абрам уже всем раздавал дневное задание, и все расходились до обеда по своим судам, которые потом Андрей успевал обойти за день, на местах знакомясь с бригадой.

   Первый рабочий день в конторе мастеров был единственным днём, когда он не видел там бригадира Лёши Довганя. Это Андрей понял позднее. Бригадир у Довганя был в годах, высокий, с крупными чертами лица, какие бывают у мужеподобных женщин. Он носил большие чёрные очки и целыми днями сидел за столом Довганя с газетой в руках, причём, даже появление Лариона не могло изменить эту картину. Звали его Ромасенко Валерий Григорьевич. Даже Толя называл его Григоричем.

   Когда забегал в конторку Лёха, то пристраивался сбоку возле стола с Ромасенко и о чём-то говорил с ним. После чего опять убегал, а Ромасенко оставался читать газету. И так было каждый день. Андрей ломал голову над тем, за какие заслуги у него на заводе такая курортная жизнь. В конторке Андрей бывал редко, пропадая целыми днями на судах и в цехах, оформляя заявки на такелажников, заказывая компрессорщиков, согласовывая пожароопасные работы. Ногам приходилось работать, больше, чем другим частям тела. Но в любое время он заставал в конторе одну картину - Ромасенко с газетой за столом. Иногда там оказывался Толя Исмагилов, и тогда удавалось послушать одну из его историй. Раньше он ходил в море на траулере, и этих историй у него было не меньше, чем выловленной селёдки.

   У них в цехе было два технолога. Главный из них, Нестеров Александр Михалыч, или просто Михалыч, был в годах. Низкого роста, сухонький, пенсионного возраста. Раньше он был начальником цеха, но это было давно, а сейчас он сидел в своём кабинете с Виталей Лукашовым и решал технические вопросы. Когда нечего было решать и им обоим надоедало сидеть в кабинете, они приходили в конторку к мастерам, угощали Толю Исмагилова коньячком, и тот развлекал их своими рассказами, от которых даже Ромасенко забывал про газеты и начинал вспоминать всякие случаи из своей жизни. Бесполезно было Славке Ревико обращаться с любым вопросом к Толе, когда тот рассказывал очередную историю, а все вокруг слушали. Более того, Славка сам невольно заслушивался вместе со всеми, забывая о том, что пришёл решать какой-то вопрос, за который будет очередная нахлобучка от начальства. Бывало, заходя в конторку, Андрей заставал там не только обоих технологов, но и Лариона с Кульченковым. Толя Исмагилов мог любого увлечь своими зажигательными рассказами.

  По средам в кабинете Лариона проходили планёрки. Накануне Галина, экономист цеха, раскладывала на столы мастеров для ознакомления листки со сроками работ, которые требовали строители. На планёрке мастера с бригадирами отчитывались по этим срокам. Как-то получалось так, что Довгань всё время "зашивался" по срокам и вместе с Ромасенко на планёрках они требовали переноса сроков выполнения работ. Кульченков и Ларион наседали на них с двух сторон. Ведь им надо было обосновать "наверху" перенос сроков, а им этого совсем не хотелось. Споры были жаркие. Дальше была очередь Толи Исмагилова, и тогда начинался цирк, от которого все уставали в результате - и Кульченков, и Ларион, и сам Толя, который отбивался как мог, но ему не помогали никакие рассказанные истории, да и не могли помочь, потому что со всеми теми сроками надо было работать ежедневно, чтобы успеть вовремя. Все это понимали, убивая уйму времени на этих планёрках. Андрею было жаль, что Толя откровенно даже не пытался что-нибудь изменить, не меняя своего отношения к работе при своих недюжинных способностях, которые он каждый день заливал из бутылки.