Солёный ветер (СИ)

  - А я ведь на твоём месте работаю, - он повертел головой из стороны в сторону:

  - Так получилось. Я тут в зоне сидел. За хулиганку. Да у меня дядька, брат матери. ... Он ого-го какой деловой! - Серёга почти шептал:

  - Он поговорил с кем надо, дал кому надо. Меня досрочно освободили. Даже на работу он меня устроил. Да-а-а. Не знаю, как у него получилось. Но на моём месте должен был ты работать. Андрей похлопал его по плечу:

  - Это твоё место, а я на своём месте, всё нормально.

  Андрею вдруг стало тоскливо от мысли, что ему пришлось бы вместо Мажуги бегать по складам, и каждый день его был бы занят только бумажками и железками вместо всех тех вопросов, которые ему сейчас приходилось решать каждый день.

   -- Правда? - недоверчиво спросил Мажуга, поглядывая сбоку:

  - А я думал, что ты разозлишься на меня. Всё равно бы тебе разболтали.

   Но Андрей был благодушен:

  - Нет, правда, всё отлично, я даже рад, что так получилось.

   Мажуга радостно схватил графин и разлил остатки по рюмкам, протягивая одну Андрею:

  - Ну и ладно, а то я боялся сказать тебе.

  Андрей смотрел на него и не мог взять в толк, каким образом хозяин этих голубых глаз с детской наивностью мог оказаться за решёткой. Его внешность никак не вязалась со всем тем, что он рассказал о себе. Было непонятно, что же кроется за этими голубыми глазами и что от них можно ждать. После того банкета Андрею казалось, что Серёга проникся к нему симпатией, которую всячески старался выражать.

   7

  Вскоре произошло событие, заставившее Андрея взглянуть на Абрама совсем по-другому. Однажды, в конце года, в конторку стремительно ворвался Ларион:

  - Где Абрам? Я весь цех обошёл. Его нигде нет! Андрей сидел за своим столом:

  - Он с Лукашовым пошёл на приёмку судна. Траулер пришёл в ремонт. Надо ремонтную ведомость согласовать.

   Ларион неожиданно заорал:

  - Знаю я этих рыбаков! И Лукашова знаю! И Абрама! И знаю, чем всё это кончится! Нажрутся они там у рыбаков! Лукашов сам бывший рыбак, любит их в ремонт принимать!

  Андрей слушал и не понимал. Ларион сел за стол:

  - Что непонятно? У рыбаков денег нет на ремонт. Вот они и угощают ремонтников, чтобы впихнуть в ремонт помимо ведомости. Что сидишь?! - Ларион вскочил:

  - Давай, дуй за Абрамом, тащи его сюда! Ему присвоили орден Знак Почёта! Во Владивостоке будут вручать, в крайкоме партии! Живо сюда его! Директор завода требует!

  Андрей сорвался с места, и ноги сами понесли его после таких слов на пирс. При этом он испытывал чувство гордости от того, что является участником события, связанного с вручением ордена, чего ему до сих пор не приходилось испытать, впрочем, как и многим другим людям. Это чувство окрыляло его и гнало вперёд, но длилось это недолго. Он лишь успел выйти из цеха и не успел дойти до причала, как ему навстречу попали те, кого он искал. Увиденная картина заставила Андрея забыть про высокие чувства. Ему навстречу, подпирая друг друга плечом, ковыляли Виталя Лукашов и Абрамов, словно два сиамских близнеца, в отличие от которых отделение друг от друга могло им грозить всего лишь падением на землю, а не гибелью. Наверное, эта мысль их очень радовала, потому что оба они громко болтали на ходу и улыбались. У каждого из них со стороны свободной от близнеца руки подмышкой торчали большие бумажные свёртки. Был предобеденный час, и вокруг почти никого не было, кто мог бы увидеть эту картину, больше подходившую для кабака, чем для заводского пирса. Андрей стоял и не находил слов. Что он должен был сказать двум взрослым людям, которые и сами знают, что так делать нельзя? Слов у него не было. Он стоял и ждал, когда они подойдут.

   Увидев Андрея, они ещё больше заулыбались, а Андрей сердился на себя, зная, что не умеет скрывать свои чувства, всегда выдаваемые его лицом, поэтому он старался не смотреть им в глаза. Оба наперебой начали рассказывать, что приёмка судна прошла успешно. Виталя Лукашов вдруг протянул Андрею свой свёрток:

  - Слушай, Андрюха, парни нас камбалой угостили. Они с путины пришли. Ты такой камбалы в жизни не пробовал. Это океанская желтобрюшка. И в магазине её не найдёшь. Она заграницу продаётся. Я сам на траулере ловил такую. Знаю! Возьми, Андрюха! - совал он свёрток. Но тут вмешался Абрам, почуяв неладное своим бригадирским чутьём:

  - Андрей! Ты что? Нас искал? - бубнил он, качаясь из стороны в сторону: Так мы же на траулере. ... Да. ... С Виталей мы. Ты не думай, - махнул он рукой, чуть не потеряв равновесие:

  - Всё будет сделано в лучшем виде. Вот они где все у меня, - он сжал в кулак руку, которой обнимал Виталю: И вообще! - гаркнул он во всё горло:

  - Пусть про меня потомки скажут, что деньги я тратил не только на цветы! - язык его заплетался, он с трудом держался на ногах.

   - Тебя Ларион ищет, - глядя в сторону, проговорил Андрей. Ему было неприятно их состояние и своё бессилие. Хотелось покончить со всем этим. Он вспомнил недовольные слова бригады по поводу Абрама и понял, что для них такое явление не новость и что это явление постоянно сходит Абраму с рук за его производственную незаменимость. Андрей услышал, как Виталя вполголоса шепчет Абраму: