Солнечная кошка

— Да, да! — нетерпеливо и раздраженно выпалила я. Зачем он спрашивает? Неужели непонятно?

— Ладно… — и у него стал такой предвкушающий вид, что у меня потянуло низ живота от волнения.

Он качнул меня, закружил в импровизированном вальсе и приземлились мы уже на кровати. Пушистый мех с готовностью прильнул к коже, чувствительной от недавних ласк, и я потянулась всем телом под туманным взглядом Стаса устроившегося рядом. Он не торопился избавлять меня от сарафана, накидываться, форсировать события.

Гладил мою грудь, то сминая ее собственническим грубоватым движением и резко, остро всасывая мои соски, то пальцы вновь порхали по коже, едва касаясь, разогревая постепенно, но неумолимо.

Горячие губы накрыли мой рот, язык скользнул внутрь, изучая, ощупывая, присваивая себе новые территории.

Рука Стаса провела по щиколотке, подхватила подол сарафана и медленно двинулась наверх, задирая его выше и выше. На бедре замерла и переместилась на внутреннюю сторону, остановившись опасно близко от тонкой ткани трусиков. Пальцы скользнули на другое бедро, задирая подол до конца, почти до пояса. Я сглотнула вдруг застрявший в горле воздух и развела ноги в стороны, позволяя Стасу все, что бы он там ни задумал.

Но он все еще никуда не спешил, снова принявшись играть с моими сосками, сжимая их по очереди и обводя подушечками пальцев, пока обветренные губы, чуть царапая гладкую кожу, нежили поцелуями плечи.

— Что ты… Почему ты… — никак не могла сформулировать я. — Долго… Я же так протрезвею!

— Это хорошо, — низким хрипловатым голосом мурлыкнул Стас. — Зачем мне бесчувственная пьяная любовница?

— И откажусь.

— Тем более. Ты хочешь отказаться?

— Нет!

Я распахнула глаза, ловя на его лице просверк желания, мучительного и острого, такого лестного и возбуждающего, что я застонала, сама притягивая его голову к себе, сначала целуя в губы, а потом заставляя накрыть ртом ноющий сосок.

Но его язык лишь обвел его по кругу, скользнул по ареоле и двинулся к нижнему полушарию груди, где затанцевал, даря мне какие-то совершенно неожиданные, новые ощущения, легкие, сладкие. Никогда не подозревала, что это место такое чувствительное. Я ахнула и задрожала под его касаниями.

Я снова открыла глаза, когда он оторвался от меня, и увидела торжество и удовлетворение на его лице.

— Сколько у тебя было мужчин? — спросил вдруг Стас.

— Два… — мне и в голову не пришло врать.

— Ох…

Он сгреб мою грудь двумя руками, сжал, стиснул сильно и страстно, мгновенно переводя тлеющий огонек возбуждения в лихорадочный пожар. Но тут же выпустил и откатился в сторону. Его пальцы легли мне между ног, там, где ткань трусиков была уже бесстыдно влажной.

Я всхлипнула. Вроде и так никаких приличий не осталось — лежу в квартире для траха постороннего мужика старше меня на пятнадцать лет, сарафан скатался в тряпочку где-то поясе, ноги раздвинула, он облизал мне всю грудь — терять мне, в общем, нечего. Но все равно, когда пальцы Стаса скользнули мне в трусы, я вздрогнула.

Словно именно в этот момент перешла какую-то грань.

Ни раньше, ни позже.

30. Горячая ночь

И там, за гранью, начиналось настоящее волшебство.

Не отрывая взгляда от моего лица, следя за каждой проскользнувшей на нем эмоцией, Стас провел сначала сверху вниз по щели между ног, а потом вернулся тем же путем обратно, но уже раздвигая пальцами складочки, раскрывая меня шире. И снова скользнул вниз, туда, где было влажно, очень, очень, очень влажно, достаточно, чтобы этой влаги хватило на все вокруг — нежных лепестков плоти, набухшего клитора, его пальцев, которые начали кружить, массируя так легко, почти нечувствительно, что я ощущала лишь легкое покалывание во всем теле, будто тянущий прохладный ветерок.

Он склонился надо мной, подложив ладонь под спину, чуть-чуть спустившись, чтобы было удобно доставать пальцами до самых далеких точек, и я вдыхала его запах — алкоголя, эвкалипта, терпкой мужской кожи. В расстегнутой рубашке виднелась кудрявая поросль. Я расстегнула последние пуговицы и положила ладонь ему на грудь. Повела вниз, к животу, чувствуя, как напрягаются и дрожат его мышцы, пока пальцы хозяйничают у меня между ног. Пробиралась все ниже и ниже, не отвлекаясь на его действия, и победно накрыла твердую выпуклость под брюками.

Дыхание Стаса стало резче, его пальцы в моем сокровенном месте задвигались быстрее, превращая ветерок в закручивающийся смерч, и я застонала, сжав ладонью его член через брюки и мгновенно потеряв концентрацию.

Пальцы вошли в меня, проникли глубоко, туда, где было безбожно мокро, и я невольно подняла бедра им навстречу, одновременно стараясь неумело и неловко расстегнуть ремень брюк Стаса. Он, однако, отстранился, мешая мне дотянуться до них, хотя его собственные пальцы не прекращали движения ни на секунду, заставляя смерч стягиваться туже и набирать мощь.

— Что? — удивилась я. — Ты не хочешь?

— Очень, очень хочу, поверь мне.