Солнечная кошка

Кажется, за все все время, пока тут была тусовка и многоголосое пение, он ни разу не шевельнул даже ухом.

— Твое кресло? — спросила я у Стаса.

— Уже нет, — коротко ответил он.

Открыл кухонный шкафчик, достал оттуда керамическую миску, а из холодильника — пакетик с кормом. Разумеется, собственного производства. Открыл, выдавил в миску и поставил прямо под нос Аврелию — а это, разумеется, был он. Тот приоткрыл один глаз, лениво зевнул и приподнял голову, аккуратно пробуя кусочек мяса с края. Вел он себя так, будто делает большое одолжение, что соглашается продегустировать эту вашу еду.

Но стоило вечно голодному Джонни сунуться к миске мордой, как тот молниеносно схлопотал тяжелой лапой прямо по носу.

Старость старостью, а свое этот кошачий патриарх умеет защищать.

— Жертвы великим богам принесены! — провозгласил Стас торжественно. — А теперь пошли в спальню.

43. Шиншилла, хомяк и что случилось в спальне

— Я уж думала, ты никогда не попросишь! — томно выдохнула я, подходя и повисая на шее у Стаса.

Он правда рассчитывал меня поймать?

Не знаю, как так получилось, но я опять была без лифчика. Не буду же я надевать его под такой открытый сарафан.

Мне показалось, или кто-то нервно сглотнул, совсем как я недавно?

— У меня там… — его ладонь машинально легла мне на талию, голос стал ниже на несколько тонов.

— Шиншилла, да, — кивнула я. — А хомяк где?

— В морозилке… — смущенно ответил Стас.

— Что?!

— Сдох хомяк, прости, не дождался тебя.

— Боже… — я прижала ладони к щекам и сделала шаг от него. — Почему в морозилке-то?

— Надо же похоронить по-человечески, а у меня дела были, — Стас кивнул на узкую дверь напротив входа. — В кладовке стоит, промышленная. Хочешь посмотреть?

— На труп хомяка? Ты умеешь поразить девушку!

— Всем девушкам для поражения нужно разное. Кому-то достаточно шампанского на борту яхты в Ницце, кому-то дать порулить вертолетом.

— А мне подойдет дохлый хомяк… — отозвалась я ему в тон.

— Ну, так ты сама не слишком стремишься к стандартности и предсказуемости, — Стас пожал плечами, склонив голову и пряча улыбку.

— Что нужно делать, чтобы меня поражали шампанским в вертолете? Может быть, еще не все потеряно? — в отчаянии спросила я.

— Не скажу, — мотнул головой Стас. — Зачем портить такую редкую девушку.

— И так всю жизнь… — вздохнула я. — Никакой Ниццы, одни дохлые хомяки. Давай скорее шиншиллу, пока она тоже не отвправилась в края, где хрустящие салатные листья никогда не кончаются.

Шиншилла по имени Шуша жила, конечно, не в спальне, а в маленькой гостиной рядом с ней, куда строго не допускалась ни одна кошка.

Ну как — строго…

Если на ручках и в присутствии Стаса — то можно. Ненадолго. И если делать вид, что эта большая серая мышь тебя нисколечко не интересует.

Но я не смогла сдержать смеха, когда шебутная абиссинка, которую я помнила еще по первому визиту, оглядывалась на нас, убеждалась, что мы не смотрим, и делала молниеносный бросок к клетке. Однако стоило Стасу повернуться, как она так же мгновенно прыгала обратно и принимала равнодушный вид. Какая шиншилла? У вас тут и шиншилла есть? Нет, совсем неинтересно.

— Не сожрет? — обеспокоилась я, когда она снова метнулась туда-сюда.

— Да нет, Лиска не злая. И не голодная. Просто очень любопытная, как все кошки.

Я в этот момент как раз проходила мимо приоткрытой двери в спальню и косилась туда, изо всех сил делая вид, что просто случайно бросила взгляд.

Обернулась — да, Стас смотрел на меня. И очень хитро.

— Мало ли, может, у тебя в спальне игуана. Геккон же есть… где-то? Где у тебя геккон?

Прозвучало прямо неприлично. Покажи мне своего большого геккона, малыш…

Или это меня близость спальни заводит?

— В кабинете. Мы там с ним отлично уживаемся. Он молчит — и я молчу. Да заходи, если тебе интересно, что ты как не кошка, — хмыкнул Стас, распахивая дверь.

Он остался рядом со мной. Достаточно близко, чтобы я чувствовала, как от его взгляда встают дыбом невидимые волоски на коже.

Но мне было слишком любопытно увидеть сердце его дома, узнать еще немного о нем, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

Спальня была очень уютной, совсем не похожей на демонстративную роскошную холодность квартиры для секса. Кремовые шторы только слегка рассеивали солнечный свет, и он мягкими золотыми пятнами ложился на кофейного цвета покрывало, небрежно наброшенное на широкую кровать, засыпанную маленькими декоративными подушками. Темно-шоколадный комод напротив нее, две тумбочки по бокам и белый ковер с высоким ворсом, на котором хотелось вытянуться и поваляться как настояйщей кошке.

Светильники, зеркала, картины на стенах, цветочные горшки с пятнистыми орхидеями — все мелочи были подобраны с таким вкусом и любовью, что я сразу подумала о жене Стаса. О том, как она украшала это место, делала его уютным, таким, куда хотелось бы возвращаться… а потом ей пришлось уйти навсегда.

— Значит, сюда ты своих любовниц не привозишь? Спишь тут один…

— Почему один? — поднял брови Стас. — С кошками.

— Им сюда можно?