Солнечная сторона улицы

— Вот это да! Классная машина!

Некоторые робко тянули:

— Дай прокатиться?

— На драндулетах и керосинках не катаются! — безжалостно отрезал я.

Теперь каждое утро я выносил велосипед во двор, протирал его тряпкой, отходил и смотрел на него со стороны, ждал, пока ребят собиралось побольше. Потом небрежно вскакивал на свое сокровище и проделывал коронный номер — ехал «без рук» и «без ног». Ребята стонали от зависти.

Через несколько дней я приехал на велосипеде в автоинспекцию за номером (во времена моего детства велосипед приравнивался к мотоциклу, то есть считался транспортом «повышенной опасности» и владельцу надлежало иметь номер). Инспектор осмотрел мою машину и поморщился:

— Номер не получишь! Он вот-вот развалится. Катайся во дворе без номера, а на центральных улицах не показывайся. Отберем!..

Грустновато мне стало. С неделю катался только во дворе и взад-вперед по нашей улице и вдруг нашел замечательный выход. Я стал ездить где угодно. Если меня останавливал постовой милиционер утром и спрашивал про номер, я говорил, что еду за ним в автоинспекцию, а если останавливал вечером, объяснял, что еду из автоинспекции и что меня просили кое-что исправить.

Через месяц меня уже знали все постовые-регулировщики. Они не останавливали меня, а, наоборот, утром махали рукой и желали удачи, а по вечерам, видя, что я опять не прошел осмотр, сочувствовали и давали всякие советы. Так я и прокатался бы все лето, если бы не попался однажды — забыл, что по воскресеньям автоинспекция не работает. Мой транспорт не отняли, но пригрозили сурово. После этого я не выезжал дальше нашей улицы.

Поездка за малиной

Лето кончалось. Мой велосипед ломался все больше: рама треснула и ее пришлось обмотать проволокой, от седла остались одни пружины, и я заменил его подушкой; переднее колесо напоминало яйцо, а заднее — восьмерку. На велосипеде уже нельзя было проехать и одного километра, чтобы не потерять какую-нибудь гайку. Но все же ехать было можно.

И вот в эти последние летние дни в наших домах появилось незнакомое существо, похожее на сказочную Мальвину. Она вышла во двор со стаканом вишни. Идет по двору, ест ягоды, а косточки выплевывает. Увидев меня (я устранял очередную поломку велосипеда), подошла и проговорила, выплюнув косточку:

— Красивый у тебя велосипед. Дай прокатиться?

Я подтолкнул машину, сказочная героиня поставила на землю стакан, разбежалась, ловко впрыгнула на седло-подушку и отлично откатала два больших круга. Потом подъехала и сказала:

— Хороший велосипед! Немного громко катит, но это даже интересно, правда? — И, подняв стакан, отсыпала мне несколько ягод, в награду за доставленное удовольствие.

— Я из Винницы, — объяснила Мальвина. — Мы с мамой приехали в гости к дедушке. Скоро уезжаем обратно. Надо идти в школу. Меня зовут… — Мальвина мгновенно превратилась в Наташу, вполне земную остроносую девчонку. — А тебя как?

Позднее мы встретились у колонки, когда я брызгал себе на лицо, подставив ладонь под тугую, как жгут, струю воды (взмок от гонки на велосипеде). Наташа спросила:

— А здесь где-нибудь купаться можно?

— На окраине отличная речка. Серебрянка. Три километра отсюда, — объяснил я.

— Далеко, — Наташа покачала головой. — А я так люблю плавать и нырять. Я умею нырять «солдатиком», и «ласточкой», и «рыбкой»…

«Вот это девчонка!» — подумал я и почувствовал сильное волнение, но все же справился с ним и проговорил:

— На велосипеде до Серебрянки десять минут.

— А лес? — спросила Наташа. — Там есть лес?

Я кивнул.

— Давай завтра поедем за малиной? — Наташа погладила руль моей машины. — На твоем велосипеде… Сейчас должно быть много малины.

До позднего вечера я подтягивал различные узлы велосипеда — готовился к поездке, и все бормотал: «Смотри, велик, не подведи!» Особенно я укреплял багажник — сиденье для своей будущей спутницы.

Утро началось с удачливых примет — в нашу комнату влетела бабочка, в комоде я нашел трамвайный билет со счастливым номером. День начинался как нельзя лучше.

Мы с Наташей договорились встретиться в три часа, но уже в половине третьего я стоял около ее дома. День был жаркий, от раскаленной мостовой струился горячий воздух.

Наташа выбежала с бидоном, поздоровалась и сказала:

— Только ненадолго, а то я маме не сказала.

На мощенных камнем улицах велосипед трясло и подбрасывало, и Наташа то и дело «ойкала», но когда мы выехали на окраину и началась грунтовая дорога, велосипед покатил стремительно и ровно. До леса мы доехали без происшествий. «Молодец, велик!» — похвалил я велосипед про себя.