Солнечная Сторона

Несмотря на то, что возглас мой был вполне искренним, сомнения мои окончательно развеялись. И отнюдь не в пользу Дара. Да, как рассказчик он был, конечно, великолепен, но во всем остальном, увы…

Дело в том, что некоторое отношение к физике я имею и, вообще-то, знаком с теорией звездного излучения. Все, что рассказал Дар, не укладывалось не то что бы в какую-нибудь известную научную теорию, но даже в самые дерзкие существующие гипотезы о Солнце и об элементарных частицах. В физике микромира действуют несколько законов сохранения, о которых, как я успел уловить из рассказа Дара, он просто забыл.

— Вы понимаете, — сказал я ему, — что те реакции, о которых Вы говорите, просто запрещены законами физики. Ведь есть же законы сохранения симметрии, четности, барионных, лептонных зарядов… Протон не может просто так взять и излучить…

— Но я же не сказал, — как-то неохотно возразил Дар, — что он просто так излучает. Там происходит целая серия взаимодействий с другими частицами, сложная цепочка фазовых переходов. И потом, мы же ведь еще в школе проходили пределы применимости законов сохранения…

— В школе?! — изумился я. — В какой это школе вы изучали квантовую и ядерную физику?!

Дар смешался.

— Да, и вправду, — проговорил он, — у меня уже все перепуталось в голове. Я уже не могу сообразить, что в какой школе я изучал…

— А какую еще школу вы могли оканчивать?

— Оканч…? — его взгляд застыл.

— Окончить? — проговорил он будто про себя, зачем-то надавив на ударный звук «о». — Ну, ту… — он бросил на меня короткий взгляд, — то есть там… Там я тоже в школе учился…

Меж нами зависла немая пауза.

— Я же говорю, — сказал он, уводя взгляд в сторону, — что это было настолько необычное сновидение, что я до сих пор сомневаюсь: сон ли я смотрел.

Дар сник. Он, конечно, догадался, что я ему нисколько не верю, но я опять испытал шок. Честно говоря, он смутил мой недоверчивый разум. Дело в том, что, действительно, физикам известны нарушения некоторых фундаментальных законов, которые они объяснить еще не могут, но об этом могут знать только глубокие специалисты (не говоря уж о пределах применимости этих законов, о которых ученые даже еще не думают). Смятение во мне нарастало. Я ощутил холодок какого-то жутковатого волнения, какое испытывал в своей жизни только во сне. Я вдруг подумал, а не сплю ли я сам.

— Вряд ли в школе, — заговорил, было, я, но Дар неожиданно прервал меня.

— В общем, я разглядел на экране импульсы наших исследователей…

Я осекся. Дар не смотрел на меня. Его глаза были опущены на черные головешки догоревшего костра. Во взгляде стояла боль. На меня вновь дохну'л невидимый эфир прерванной истории, и я вновь напряг внимание в ожидании продолжения рассказа, отодвинув в сторону все свои колебания…

IX

— …Я засек их координаты и пулей вылетел из диспетчерской. Я помчался туда, где были люди.

Если они отключили маяки, то могли это сделать только для того, чтобы переключить на себя их ресурсы, а значит, они в большой опасности. Приближение солнечного гиганта настолько повышало плотность поля во всей окрестности, что было в состоянии вывести из строя грависил даже на немалом удалении от домена. Люди могут не успеть удалиться из опасной зоны. Гиг оказался настолько огромен, что их скоростей может просто не хватить, чтобы уйти с его пути куда-нибудь в сторону. В лучшем случае домен вытеснит их на поверхность Солнца, но там он вспыхнет, и гигантские протуберанцы вынесут их в межпланетное пространство. А в межпланетной пустоте грависил просто отключится…

Буря на Солнце, вызванная гигадоменом, — страшное явление. Меня кидало из стороны в сторону от термоядерных хлопков, уволакивало солнечными смерчами. Навстречу мне поднималось огромное количество квуолей, обрывков трубчатников, плазменных шаров, прутов, жгутов, овалов, многие из которых я впервые видел. Солнечный штурман, которому я задал координаты поиска, постоянно сбивался. Рулить вручную было бесполезно. И, конечно же, я никак не мог прослушивать окрестности. Приемник был совершенно забит неимоверно громким воем. Я вслушивался в него, чтобы где-то как-то услышать хоть какой-нибудь писк от грависила.

Наконец, я добрался до точки поиска. Место оказалось пустым — пустым от людей. Все пространство вокруг было забито квуолями. Они плотной стеной быстро двигались вверх, точно пузыри в воде. Так много квуолей я раньше не встречал. Я остановился в нерешительности. Только теперь я сообразил, что напрасно сюда стремился. Если здесь и были люди, то пока я сюда добирался, они должны были покинуть это место. Где теперь их искать, я не знал. Единственное, что оставалось — помчать вертикально вверх. Люди, уходя из опасной зоны, должны были направиться именно туда.

Неожиданно я услышал в наушниках слабый писк. Сигнал шел откуда-то снизу. Во мне все перевернулось.

— Юнна!!! — заорал я в динамик и ринулся вниз.

— Стойте!!! — пробился сквозь гул чей-то голос. — Сюда нельзя, здесь опасно.

— Где Юнна!? — закричал я.

— Она калибрует зонды.

— Какие, к черту, зонды!? Вы почему не уходите!?