Солнечная ведьма (ЛП)

– Я хочу их, – тихо сказал он. Впервые за последние дни она услышала жизнь в его голосе.

– Один момент, – обратилась Лиана к Фарелу. Она слегка оттолкнула его, заставив отступить на шаг, затем закрыла дверь и повернулась к Себастьену. Его глаза искрились, к щекам вернулся легкий румянец. Черт возьми, предполагалось, что это она вернет ему радость жизни, а не новость о внебрачном ребенке, который теперь заполнил его сердце мыслями о мести. А он хотел мести. Раз Мэддокса нет рядом, чтобы прочувствовать ярость императора и вкусить его месть, то кто лучше подойдет на замену, если не собственная плоть и кровь министра?

Лиана положила ладонь на грудь императору. Его сердце билось быстро и сильно.

– Дочь еще не приехала, и в любом случае, не кажется ли тебе, что возмездие лучше всего осуществить после возвращения Мэддокса?

– Когда она сюда доберется, эта дочь?

– Я не знаю.

Себастьен улыбнулся и нежно коснулся ее щеки.

– Я предоставлю это тебе, Лиана. Размести мужчину и ребенка там, где их можно будет постоянно охранять. Не хочу, чтобы они ускользнули.

Она вздохнула, раздосадованная этим осложнением.

– Они не ускользнут.

– И когда дочь приедет, я хочу, чтобы ее немедленно привели ко мне.

– Конечно.

Лиана отвела взволнованного Себастьена, который уже строил планы реванша, обратно к трону, потом вернулась к Фарелу и приказала стражам проводить новых гостей в одну из комнат на пятом уровне. Фарел выглядел довольным, поскольку понятия не имел, что означает остановиться на пятом уровне, неподалеку от императрицы.

Фарел и ребенок удалились, а спустя минуту доставили все, что просила Лиана. Когда они с Себастьеном снова остались одни, она раздела его, искупала и помогла переодеться в более подходящий для летней погоды наряд. Потом встала у него за спиной и принялась расчесывать ему волосы, стараясь случайно не дернуть спутанные пряди, а он тем временем обсуждал способы отомстить за себя через ничего неподозревающую дочь министра Сулейна.

– Но тебе следует проявить терпение, – сказала Лиана. Она не волновалась по поводу другой женщины в кровати Себастьена и, определенно, не беспокоилась о том, что та может похитить его сердце. У Себастьена его просто не было. Как и у нее, что делало их прекрасной парой. Чей союз заключен в аду. – Ты можешь сделать девочку своей любовницей, приковать цепью к своей кровати, можешь унизить ее тысячью способов, но если Мэддокса не будет здесь, чтобы это увидеть, то ты потратишь впустую прекрасную возможность. Ты должен проявить терпение, дорогой.

Он вздохнул и расслабился.

– Мне нравится, когда ты называешь меня дорогим.

Лиана попробовала вино и хлеб, и когда стало ясно, что ни то, ни другое не отравлено, поделилась ими с Себастьеном. И поскольку император действительно верил, что кто-то во дворце хочет его отравить, он придал этому жесту огромное значение.

Благодаря представившейся возможности отомстить, настроение Себастьена сильно улучшилось. Фактически, он улыбнулся впервые за несколько дней. Пока они ели, он обхватил ее грудь и начал ласкать длинными пальцами, потом так внезапно притянул Лиану себе на колени, что она разлила вино. В последнее время он не был внимательным любовником, но когда она устроилась на его коленях, император пообещал, что скоро это изменится.

Сегодня ночью. На остаток дня у него наметились другие планы. Возбужденный замыслами, он не стал делиться ими с ней. Это сюрприз, сказал он, оставив ее на помосте и направившись к дверям, чтобы отдать стражам собственный приказ.

Закончив, Себастьен снова сел на трон и устроил Лиану у себя на коленях. Расстегнул не ее платье несколько пуговиц и сдвинул ткань в сторону, чтобы целовать ей горло и грудь. Ее тело ответило так же, как всегда, и вскоре она запустила пальцы ему в волосы. Откинув голову назад, она обняла его еще крепче. Он глубже втянул сосок в теплый, влажный рот.

Когда он касался ее таким образом, она его не ненавидела – не могла. Он будто на время превращался в другого человека. Словно отбрасывал в эти моменты все уродливое. Да, это было наслаждение, а не любовь. Оно касалось лишь тела, но не души и не сердца. Особенное удовольствие, которое она никогда не испытывала ни с одним другим мужчиной.

Себастьен приподнял ее одежду и стал дразнить пальцами, но не позволил ей дотрагиваться до него. Он сказал, что желает лишь увидеть, как она достигнет пика, пока он ласкает влажные изгибы ее входа. Он хотел заставить ее кричать и содрогаться в его руках.

И сделал это.

Иногда она воображала себе Себастьена обычным мужчиной, обычным любовником, который не отдавал ее другим мужчинам.

Если бы они встретились в другое время и в другом месте, если бы он не был императором, а она – его любовницей, ненавидела бы она его тогда? Мечтала бы убить?