Солнечное затмение

Наконец, мы прибыли в Кизляр. Пейзаж вокруг – мрачнее некуда. Может, из-за низких туч, висящих над нами, через которые не может пробиться солнце, и казавшейся заброшенностью железнодорожной станции. Но вокруг всё было чисто и убрано. Станция, видимо, узловая, потому как я насчитал больше десяти путей справа от нашего поезда. Нас поставили на один из запасных путей, значительная часть из которых пустует, и только здесь мы увидели людей. Впервые за всё время путешествия нам разрешили выйти из поезда. Старший лейтенант Валиев приказал держать оружие при себе и не отходить от вагона. Стояла жара и было душно. Люди, оказавшиеся рядом, медленно подошли к нам. Мы уже знали, что как таковой национальности «дагестанец» не существует, что население этой равнинно-горной республики состоит из тридцати трёх разных народов и народностей с собственными, хотя и очень похожими, но, всё-таки, разными, языками. Но нам, конечно, невдомёк, как отличить аварца от лакца, лезгина от даргинца, для нас они были просто дагестанцы – жители Дагестана.

– Ну что, отец, как живёте? – спросил старший лейтенант Валиев пожилого мужчину. – Далеко ли отсюда стреляют?

– Здэс нэ стрэлайут, – с ужасным акцентом ответил он. – Стрэлайут в Ботлихе. В Тандо стрэлайут. Там очэн сылно стрэлайут. А ви кюда едэтэ?

– Не могу ответить, – сказал Валиев. – Сам понимаешь: военная тайна.

К нам подошёл молодой человек примерно нашего возраста, то есть лет двадцати, и заговорил с ещё более худшим акцентом, хотя, когда говорил первый, я думал, что худшего акцента уже быть не может.

– Ню щтё, пацяни? – проскрипел он. – Ваивать приехяли? Эта харащё – вам здэс всэ бюдут рады.

Ему никто не ответил, но парень настойчиво намеревался продолжить общение.

– А ви сольнечное затмэние видели? – вопросил он, но ему вновь никто не отвечал. – Говорят, щтё щтё-тя слю-ю-чается, кагда сольнечное затмэние. Вёт и слючилёсь.

– Точно! – воскликнул наш снайпер Слава Мохов. – Шварцман! Шварцман, ты, гад, недавно сказал то же самое! Ты сказал, что всегда после солнечного затмения случается что-то плохое!

***

Под вечер погода изменилась в лучшую сторону, исчезла духота, вышло солнце и командиры вновь разрешили нам открыть двери в тамбурах. Поезд шёл через замечательные ущелья мимо горных рек. Мы с Саней Панчишиным сидели на полу в тамбуре, свесив ноги вниз, и курили, в лучах вечернего солнца наслаждаясь необыкновенно красивыми пейзажами, расстилавшимися перед нами. Вот перед нами раскинулась широкая долина, покрытая как будто нетронутой палящим солнцем зелёной травой, за которой по ходу нашего движения вытянулся неохватный взглядом горный хребет. Около часа мы ехали сквозь живописные горные виды и, наконец, выехали на склон отвесной скалы и если с правой стороны поезда казалось, что, протянув руку, можно дотронуться до этой скалы, то с левой стороны расстилалась необъятная гладь необыкновенно синего Каспийского моря. Мы подъезжали к Махачкале.

V

Разгрузка в Махачкале прошла без инцидентов и, довольно скоро выстроившись в походный порядок, колонна двинулась в сторону Каспийска, находящегося в нескольких десятках километрах от Махачкалы. Здесь мы усвоили, что первыми в колонне всегда находятся боевые машины нашего разведывательного подразделения, что было, конечно же, ответственно, но и приятно. Лучше видеть перед собою чистую дорогу, чем глотать пыль от впереди идущих машин. Дорога заняла около двух часов и уже в лучах закатного солнца мы расположились на берегу Каспийского моря, в небольшой бухте, на старом вертолётном аэродроме. Прямо перед нами, на другой стороне бухты виднелся Каспийск.

Первые машины колонны, а это были наши машины, проехав через весь аэродром, уткнулись в границу бетонной площадки с ближайшего к морю края, Валиев скомандовал: «К машине! Заправиться!».