Солнечное затмение (СИ)

   -- Мне?! Бежать от каких-то еретиков?! -- Минесс еще раз со всей откровенностью рубанул воздух. -- Да я никогда не пасовал даже перед целыми армиями!

   -- Браво, лейтенант! Но сейчас не время показывать свое геройство! Надо выполнять приказ! Ведьма должна быть доставлена к нам в мираж! Должна! А нас сейчас перебьют словно слепых котят... Принц, да скажите вы ему наконец!

   Лаудвигу стало неловко от собственной растерянности. Он вдруг понял, что у него раскалывается от боли голова. Воевать он ни с кем не хотел, да если сказать откровенно -- толком и не умел. Война -- не его поприще.

   -- Подождите меня здесь...

   Принц вышел на улицу и вдохнул полную грудь холодного мрака. Полегчало... Черное полотно небосвода над головой галлюцинировало россыпью небесных костров. Издали слышались шум и людские крики. Лаудвиг с ловкостью убегающего от опасности кота вскарабкался на крышу гостиницы и впился взором в беспросветную даль. Окраина Парижа уже пылала огнем. Множество всадников с горящими факелами наводняло этот маленький городок. Принц неоднократно слышал, что в своих набегах солнцепоклонники жестоки как бешеные звери. Это когда их, пойманных, подвергают пыткам в подземельях Анвендуса, они разыгрывают из себя невинных овечек да святых великомучеников. На свободе же они -- настоящие бестии.

   Справедливости ради стоит заметить, что в своих помыслах принц был недалек от истины. Нападение на Париж имело характер стихийного бедствия. Его врата были сломаны и растоптаны копытами сотен коней. Крики всадников походили на вой сумасшедших ветров. Еретики кричали только одно:

   -- Смерть мракобесам!!

   Их бесполезно было умолять о пощаде. Становиться перед ними на колени -- все равно, что просить о помиловании сходящую с гор лавину. Они не щадили ни женщин, ни детей. Их длинные загнутые палаши рубили направо и налево. Там, где был человек, воздух окроплял фейерверк крови. Где находилось просто пустое место -- и оно перерубалось надвое. Сама темнота, хранилище вечного холода, закипала от гнева раскаленной стали.

   -- Смерть! Смерть мракобесам!

   Еретики поджигали дома, а людей, в отчаянии выбегающих из них, тут же уродовали всеми видами орудий. Некоторые женщины выходили на улицы с малыми детьми на руках. Здесь уж как выпадет случай. Иногда их оставляли в живых, а самые бессердечные из носителей ереси не гнушались умертвить даже их вместе с плачущим младенцем. Мужчины защищались как могли, но, застигнутые врасплох, защищались поодиночке, и быстро гибли. Немногочисленный королевский гарнизон состоял в основном из пехоты, от которой мало проку против мобильной кавалерии. На вершинах беффруа забили с остервенением колокола. Вместе с их звоном в город вошел настоящий осязаемый траур. Горели крыши домов. В панике носились по улицам люди. Иные падали на колени и взывали к предвечной Тьме. Но Непознаваемый часто оказывался слишком далек от обычного людского горя и слишком недосягаем для их бесхитростных молитв.

   Часть солнцепоклонников ворвалась в храм и перебила там всех священников, нанизав их головы на золотые подсвечники, а тела изрубив в мелкие куски, смешанные с лохмотьями праздничных риз. Жениху и невесте выжгли факелами лица. Надругаться даже над бесчувственными телами являлось для них делом чести. Теперь на креслах свадебного торжества сидели два безликих урода с покрытой волдырями кожей и опаленной одеждой.

   С наружной стороны храма несколько всадников уже вовсю стреляли из ружей по шпилю купола. Стреляли до тех пор, пока главный символ пасынков темноты не покосился, а затем и вовсе не отлетел со своего места. Под восторженные вопли захватчиков стеклянное "солнце" с встроенным светильником рухнуло на камни, превратившись в россыпь прозрачных осколков. Погнулся даже огромный железный крест, превращающий святыню еретиков в мерзость.

   Чем солнцепоклонники отличались от обычных завоевателей, так это тем, что они никогда не насиловали женщин. Интимные связи с мракобесами были в их глазах одним из самых жутких грехов. Поэтому цель всякого набега -- разрушить и уничтожить.

   Лаудвиг с побелевшим лицом вернулся в гостиницу.

   -- Они скоро будут здесь. Надо уходить. Уходить...

   Лейтенант Минесс накрутил на указательный палец темляк из шелковой нити, нервно дернул за него, и меч опять показал свой недовольный блеск, выйдя на пару дюймов из ножен.

   -- Все-таки мы бежим как крысы от простого шороха, так?!

   -- Уходим! -- рявкнул на него принц. -- Ваше припадочное геройство всех нас сгубит! Их сотни! Понимаете -- сотни! Это не люди. Это... Кстати, а как мы выйдем из города?

   Тут под руку попался хозяин гостиницы с дельным советом.

   -- Если господа дадут немного денег... В общем, в стене города есть лазейка.

   -- Тогда быстрей! -- заорал Лаудвиг. -- Где эта проклятая ведьма?!

   Сонную и усталую Ольгу опять посадили в повозку с железной клеткой. Единственное, что для нее мог сделать в этой ситуации князь Мельник -- это подарить ободряющий взгляд. Она чуть заметно ему улыбнулась.

   -- Давайте живей! -- уже не приказывал, а умолял Лаудвиг.