Солнечное знамя

Алиона тоже не теряла времени даром. И тоже вырвала кинжал из ножен Крэга. Только направила его не на Чака.

Клинок ее кинжала уставился в потолок.

Чак замер и скрипнул зубами. Так, что Алиона не удивилась бы, если бы с губ парня посыпалась стружка.

Пат.

* * *

Самое забавное, что сам Чак же и рассказал Алионе об этой особенности летающих кракенов.

По кракену бесполезно стрелять во время полета — у него практически нет уязвимых мест. Воздушный мешок, в отличие от пузыря земных дирижаблей, представляет из себя сложную систему пузырьков-альвеол, пробитие даже нескольких из них привете только к тому, что кракен начнет плавно опускаться к земле. Для него это практически безболезненно. Точно так же устроены и его шупальца. Единственное, что можно назвать уязвимым — глаза. Но при малейших признаках опасности кракен втягивает их внутрь себя, под защиту упругой плоти. Нет, сбить и даже убить его можно. Но только при использовании достаточно мощного оружия, например, того огромного меча, которым пользовался Зай во время побега на драконе.

Выстрел ручного кинжала кракена даже не пощекочет. При одном небольшом условии…

Если не выстрелить в потолок гондолы.

В брюхе кракена, к которому он во время полета прижимает гондолу, находится сосредоточие нервных центров. И выстрел в них будет для кракена крайне болезненным.

Он взбесится от боли и с вероятностью в 99 % уронит гондолу.

С километровой высоты.

* * *

— Ты не выстрелишь.

— Последними словами моего мужа были «Да ты даже в сарай не попадешь» — нервно хмыкнула Алиона.

Вообще-то она процитировала старый анекдот, но Чак, видимо, его не знал, поэтому ощутимо занервничал.

— Ты тоже погибнешь…

— Я была в Зеленой Роще. Мерзкое место, зато сразу перестаешь бояться смерти. Начинаешь понимать самураев.

— Это еще кто такие?

— Это такие люди. Которые говорили: «В ситуации „или — или“ без колебаний выбирай смерть. Это нетрудно».

— По-моему, это орки так говорят.

— Может и орки.

Разговор заглох. У них сложилось «мексиканское противостояние». Это ситуация, часто появляющаяся в голливудских фильмов: два и больше человек стоят, направив пистолеты друг на друга и никто не решается выстрелить, потому что с большой долей вероятности погибнут все. Но и стволы не опускают, потому что тот, кто опустил ствол — тот и проиграл.

И то, что сейчас они находятся в мире эльфов и вместо пистолетов — стреляющие кинжалы, не меняет ничего. Вообще.

Алиона не может выстрелить, потому что ей это, в принципе, не нужно. Ей нужно, чтобы все, кто в гондоле, остались целы и невредимы. Нет, она не отказалась бы посмотреть, как сдохнет Чак, но это опционально.

Выстрелить в него она не может — стоит отвести клинок от потолка и ее тут же застрелят.

Чак не может выстрелить, потому что Алиона успеет — или может успеть — выстрелить в брюхо кракена. А он явно не самурай и не готов встретить смерть вот прямо здесь и сейчас.

И клинок отвести он не может, потому что за Алионой не заржавеет пристрелить его как бешеную собаку.

В мексиканском противостоянии побеждает тот, кто последним опустил ствол. Или тот, кто сумел договориться.

— Это люди… — сделал попытку договорится Чак, указывая на дознавателей, — Они же тоже погибнут…

— Да мне плевать на них с высокого полета дирижабля. Они меня избили на допросе.

— Пилоты погибнут…

— Я их знать не знаю и их смерть как-нибудь переживу.

— Твой мутант погибнет…

— Ты уверен, что нашел способ убить стальную статую?

— Да что тебе нужно вообще?!

Алиона неожиданно вспомнила третий выход из такой ситуации. Время. Время играет на нее. Потому что кракен продолжает медленно лететь к столице. Да и усыпленные рано или поздно придут в себя. Остается это самое время тянуть…

Они находились в разных концах кают-компании, между ними было где-то метра четыре. Алиона отшагнула назад, еще разок, и медленно опустилась в свободное кресло. Продолжая держать клинок направленным вверх.

— А ты, Чак? — спросила она, — Чего хочешь ТЫ? Зачем ты все это затеял?

Чак тоже сел в кресло.

— Я хочу получить награду.

— Какую еще награду?

— Ну как это, какую? За то, что украденные тобой сведения не попадут в Первую канцелярию, за образец стальной мутации… — Чак противно улыбнулся, — И за тебя лично. Живую и невредимую. Стал бы я тогда с этим усыпителем возиться. Проклятая магия, никогда не работает так, как надо. Просто отравил бы вас всех и точка. А так — не, тебя именно живой. Уж не знаю, что ты там сделала господину Хетулиону, он прям жаждет с тобой встретиться…

— Ты… Ты работаешь на эльфов?!

— А ты думала — на кого? На троллей?

Нет, как бы других вариантов и не было… Но эта идея в голове Алионы как-то не укладывалась. До сего момента на первом месте в ее списке объектов ненависти первое место занимали эльфы, за ними, чуть-чуть, на толщину эльфийского волоса, отставая, шли полуэльфы. Только что первое место с большим отрывом заняли люди, которые работают на эльфов.

— Но… как? Зачем?

Девушка искренне не могла этого понять.

— Потому что эльфы мне платят. И потому что теперь я смогу перебраться в их королевство.

— Да эльфы относятся к людям как к животным!