Солнечные часы

Мисс Огилви грациозно умостилась на барном стуле возле автомата с газировкой. В аптеке никого не было, кроме продавца: молодой человек с редкими волосами и плохой кожей апатично подпирал вывеску, рекламирующую соблазнительный сэндвич с курицей, маринованными огурчиками и ломтиками жареного картофеля.

— Чего желаете? — поинтересовался юноша, ковыряя пальцем щеку.

— Персиковый пирог и шоколадное мороженое, — заказала мисс Огилви, блаженно вздыхая.

Часы показывали всего лишь половину одиннадцатого, а ланч в Большом доме подавали не раньше часа. Мисс Огилви тихонько поерзала, расправляя юбку, положила сумочку на прилавок и отодвинула подальше пепельницу. Продавец поставил перед ней тарелку с пирогом; мисс Огилви улыбнулась пирогу, а затем юноше.

— Вот по чему я буду скучать, — доверительно сообщила она, — так это по вкусной еде.

Молодой человек бросил мимолетный взгляд на пирог и снова прислонился к «сэндвичу с курицей».

— А мне пироги как-то не очень, — признался он. — Я больше по тортам.

Мисс Огилви раздраженно прищелкнула пальцами.

— Как же я забыла! Ведь собиралась напомнить тете Фэнни запастись готовой смесью для торта! С ней гораздо легче, да и вообще пока непонятно, как мы будем печь…

— А еще печенье, — сказал молодой человек. — Многие любят печенье.

— И черничные кексы, — добавила мисс Огилви. — Надо только не забыть напомнить тете Фэнни.

— Казалось бы, работая в таком месте, я должен целыми днями лопать мороженое… Вы бы стали?

— Вот его мы точно не сможем взять с собой — растает, — пояснила мисс Огилви. — Ведь электричество отключится, и холодильник перестанет морозить.

— Не отключится, — возразил молодой человек. — В это время года гроз не бывает, электричество работает стабильно. У меня брат по этой части, он бы мне сказал.

— Но ведь в ту ночь все здания рухнут! — воскликнула мисс Огилви, распахивая глаза. — Здания электростанции то есть. И все провода, конечно, тоже исчезнут…

— В какую ночь? — лениво поинтересовался юноша.

— Вообще-то мне запрещено об этом говорить, но вам, наверное, можно, чтобы вы передали брату. — Мисс Огилви прожевала кусочек пирога. — Нам тетя Фэнни все рассказала: грядет пожар, и потоп, и все тротуары расплавятся, и по земле потечет горящая лава, и все побегут, бедняжки… — Она вздохнула и сочувственно поглядела на свой пирог. — По всему миру, буквально повсюду. А утром ничего не останется. Наверное, сложно такое представить, но поверьте — не останется буквально ничего; мы выглянем из окна — то есть мы все в Большом доме — не вы, к сожалению… Так вот, мы выглянем из окна и увидим подсыхающую землю и ростки свежей травы. Дома, машины, люди — все расплавится… — Мисс Огилви снова вздохнула. — Не представляю, как мы будем варить кофе в первое утро. Наверное, придется разжечь огонь. Растопка! Надо сказать тете Фэнни, чтобы достала растопку.

— Поосторожнее с огнем, — посоветовал молодой человек. — В это время года довольно сухо, так и до пожара недолго.

Мисс Огилви уставилась на него в недоумении.

— Нет, вы не поняли — больше ничего не останется, жечь будет попросту нечего!

Молодой человек глубоко задумался.

— Вы имеете в виду, — произнес он наконец, — грядет Армагеддон? Типа того?

— Кажется, да, — неуверенно отозвалась мисс Огилви.

— Как Судный день из Библии? «Трубный глас» и все такое?

— Нет, это немного другое, ведь все остальные…

— Мамаша тоже так говорит. У нее даже клуб есть, «Истинно верующие называется», они все так говорят. К ним приезжают люди из города — такие же…

— Вы хотите сказать, есть и другие?.. — пролепетала мисс Огилви, чуть дыша.

— Я иногда их слушаю — то есть мы с братом слушаем — это который электрик. Так вот, он мне говорит: «Не верь им, приятель, я-то повидал электричества и знаю, что это невозможно с научной точки зрения. С научной! Пусть себе болтают, раз им больше заняться нечем». Ученые, говорит, доказали, что мир начался не так, как они сочиняют, и закончится тоже не так. Протоны и нейтроны — вот и весь ответ; сила электричества!

— А эти «Истинно верующие», — взволнованно спросила мисс Огилви, — их много?

— С десяток, может. Собираются вместе и получают сообщения из мира духов. Мамин дух зовут Лильокавани — это египетская принцесса, рассказывает ей всякое. — Юноша рассмеялся. — Лильокавани, надо же! Небось жили там на всю катушку, эти египетские принцессы!

Внезапно мисс Огилви отодвинула тарелку с пирогом.

— Еще десять… — задумчиво произнесла она. — Надо поскорее разыскать тетю Фэнни и сообщить. Вряд ли ей это понравится. Мы-то думали, что больше никого не останется, только наш маленький круг. Мы так хорошо ладим, так привыкли друг к другу, у нас такое изысканное общество, а тут незнакомцы…

Мисс Огилви поспешно соскользнула с табурета.

— Я скажу матери, что вы спрашивали. Четвертак за пирог и еще пятнадцать за мороженое.

— Мой отец, разумеется, был демократом и всячески поощрял местных, — сказала тетя Фэнни, — хотя не припомню какого-то особо тесного общения. Право, не могу себе представить, чтобы он явился матери этого юноши. Наверняка она заблуждается…