Солнечные часы

— Свежий, нетронутый, зеленый, прекрасный… Ничем и никем не ограниченный, кроме нас. Целая жизнь, полная красоты, тепла, плодородия; о такой жизни, о таком мире люди мечтают с тех самых пор, как принялись загаживать мир теперешний. Иногда я представляю, как это могло бы выглядеть, вижу манящие отблески нового мира…

— Не забывай, что я все видела, — вмешалась Глория, — в зеркале. Там еще красивее, чем ты можешь себе представить.

— Боюсь, что так… Тетя Фэнни не должна ошибаться. Этот мир просто обязан существовать! — Эссекс взволнованно наклонился вперед и сжал кулаки, напряженно морщась. — Нам нельзя обещать такое, как детям, а потом отбирать из-под носа. Ах, Глория, я просто не смогу перенести, если меня там не будет.

— А я смогу, — отозвалась Глория, — хотя я его видела.

Эссекс вздохнул и расслабился.

— Тогда я так скажу: нельзя выбрать оба сразу — или тот, или другой. Я хочу жить с тобой в комнате с плетеной мебелью и картиной «Мост Вздохов» на стене, мириться с твоей отвратительной готовкой…

— …прекрасной готовкой…

— …и твоей работой в киоске супермаркета…

— …в кассе кинотеатра…

— …и детьми, и нуждой, и нищетой, и всеми прочими заботами, которые нам достанутся в этом мире; я даже не мечтал о том, что когда-нибудь буду этого хотеть… И все же я хочу тот мир, зеленый с золотым, гораздо сильнее.

— Ты еще не пробовал толком ни один из них…

Эссекс вздрогнул.

— Один точно пробовал, — ответил он. — Иначе как ты думаешь, почему я так увяз в сетях тети Фэнни?

— Знаешь, а мне все равно. Я могу верить в любой мир и даже буду счастлива, если конец света застанет меня в плетеном кресле с видом на «Мост Вздохов». Если, конечно, в это время я не задержусь в киоске — вот был бы жалкий конец!

— Но тогда мы потеряли бы все, — возразил Эссекс, глядя на нее с любопытством. — Понимаешь, — продолжал он с видом человека, пытающегося многословно объяснить то, о чем лучше умолчать, — понимаешь, в новом мире тети Фэнни мы будем по крайней мере… живы… вместе. Разумеется, в таком случае мы не смогли бы… жить в нашей комнате с плетеной мебелью; мы не смогли бы…

— …романтически умереть в объятьях друг друга?

Эссекс снова вздрогнул.

— Я не хочу умирать! — воскликнул он, и Глория рассмеялась. — Но я правда не хочу! — повторил Эссекс, и Глория снова рассмеялась.

— Я так и знал, что ты не поймешь…

— Но я понимаю!

— Никто из вас не воспринимает это всерьез, — покачал головой Эссекс, а затем добавил нарочито легкомысленным тоном: — Бедная Глория… «Будь вечны наши жизни…»[17]

— Эссекс… — начала было Глория, но тот уже поднялся со скамьи.

— Пойду найду тетю Фэнни, — сказал он. — Сегодня надо сжечь еще десять полок с книгами.

Какое-то время Глория сидела одна, думая о том, что солнце сияет ярко и небо удивительно ясное, голубое; интересно, стало бы оно голубее, если бы тети Фэнни на свете не было?

Конец света… Глория попыталась сосредоточиться. Целый мир, мой отец, наш дом, наши друзья — все однажды исчезнет, а я сижу здесь, среди незнакомцев, и собираюсь бросить вызов всему ради одного из них… Нет, я бы не стала; это все традиционные фантазии о романтической любви, это они затуманивают голову… Только представить себе: мы с Эссексом, с чемоданами, пытаемся тайно перелезть через ворота; на такое я была способна, только когда хотела попасть внутрь, а не наоборот. Когда я впервые приехала сюда, подумала она, когда я приехала сюда, я бы посмеялась над такими идеями. Когда я уехала из дома и приехала сюда, я бы решила, что эти люди — сумасшедшие и ворота заперты нарочно, чтобы не выпускать их наружу… Как жаль, что я не могу попрощаться с отцом…

— Пошел докладывать бабушке, — раздался сзади голос Фэнси.

От неожиданности Глория вздрогнула и рассердилась.

— Ах ты маленькая ябеда!

— Пошел рассказывать ей все, что вы говорили, до последнего слова — это она его заставляет.

Фэнси вышла из-за скамьи и села на место Эссекса.

— А кто ей сказал, что он здесь? — Почему-то Глории пришло в голову, что в обществе Фэнси все невольно говорят вещи, о которых в иных обстоятельствах предпочли бы умолчать; возможно, оттого, что Фэнси смотрит человеку прямо в глаза и выражается без обиняков. — Это ты ей сказала?

— Нет, капитан. Она заставила его следить за вами, совсем как тогда, когда Эссекс следил за ним с Джулией.

— Зачем?

— Чтобы потом заставить Эссекса рассказать, о чем вы говорили. Ей интересно всякое такое слушать.

— Ужасная старуха!

— Ты говоришь прямо как мама! — засмеялась Фэнси. — А мне она нравится.

— Шпионит за людьми!

— Она-то как раз не шпионит, это вы все шпионите друг за другом, — поправила ее Фэнси. — А ты все это придумала, что видела в зеркале?

— Нет.

— А я думаю — да.

— Нет.

— Придумала!

— Как можно быть уверенным в том, что видишь?

— Лично я уверена. А Эссекс все равно не стал бы убегать — он боится бабушку.