Солнечные часы с кукушкой

Однажды перед рассветом приснится чужая местность,
Проступит в тумане замок, зарю прокричит петух…
В аллеях пустого сада на мокрых ступенях лестниц
Какой-то пропащий грешник читает молитвы вслух.

Стихает за поворотом простуженный скрип кареты,

Взахлеб прочитает кто-то (а кто – разобрать нельзя),
Что пахнут травой и ветром холодные волны Леты,
И все мы в садах эдемских забудем самих себя.

К полудню просушит ветер упавшее в воду небо,

Зелёные крылья радуг, луга с голубой травой.
Поэту дается время, как нищему корка хлеба,
Как будто бродяжку в сенцы пустили на час-другой.

Сутулится флаг на башне. В окне догорает свечка.

Светает. На дне стакана осела ночная муть.
Поэты живут недолго. Но тени их бродят вечно.
Пускай же мятежным душам простится хоть что-нибудь!

Мимо города

Мне хорошо. Никто не ждёт.
Мотает ветер провода,
Гудит в трубе.
И только киплинговский кот
Бредёт за мной бог весть куда
Сам по себе.

Рядами – серые дома.

Из-за оконного стекла
Струится свет.
Возможно, где-то я сама
За шторкой розовой жила.
А может, нет.

Там кофе пьют. И чай горяч.

Шары на ёлке. И пора
Огни зажечь.
Из репродуктора скрипач
Играет Баха. Но игра
Не стоит свеч.

Войду в трамвай, пустой, как храм,

К стеклу холодному прижму
Горячий лоб.
А чёрный кот остался там,
Где кто-то аспидную тьму
Пролил в сугроб.

На запорошенном окне

Круженье жёлтых фар авто,
Реклам мазня,
И грусть, понятная вполне,
Поскольку в городе никто
Не ждёт меня.

Размажу слёзы по лицу,

И этим право обрету
Забыть о том,
Что по трамвайному кольцу
Я тоже кану в темноту
Вслед за котом.

И это будет всё равно

Тем, кто торопится туда,
Где кофе пьют,
Поскольку здесь давным-давно,
Забыв без слёз и навсегда,
Меня не ждут.

Лишь ветер, плакавший в трубе,

В огнях неоновых витрин,
Сутулясь, вброд,
Бог весть куда, сам по себе,
За мною тащится один,
Как драный кот.

Песня шарманщика

Нам, крылатым, золото не снится.
Понапрасну небо не ругаем.
Светятся огни чужой столицы,
Там бредёт шарманщик с попугаем.

Из колодца старого напиться,

Скрипочку цыганскую послушать.
Матушка, Небесная Царица,
Сохрани нам Родину и Душу!

Пахнет над землёй печёной грушей,

Мятой и заморским шоколадом.
Отстучала полночь равнодушно
Каменная башня с циферблатом.

Время… Со стола чужого крохи,

Музыка навзрыд и небо ясно.
На календарях чужой эпохи
Чей-то звёздный час помечен красным.

А крылатым тварям – только сети.

Только звезды по небу картечью.
Время – мимо нас. И ветер, ветер —
Под ноги и в спину, и навстречу.

Эльдорадо

1