Солнечные Звери

— Ну что? Доложились? — взволнованно спросил мужик; он успел накинуть рубашку, пока ходил за телефоном, но всё равно поёживался, ночь была прохладной.

— Можно и так сказать… — вздохнул Ваня.

— Что, совсем плохо, да? — спросил хозяин аппарата.

— Что плохо то? — ответил я.

— Да говорят на северах проблемы большие. Норильск эвакуировали. Там что, ядерный полигон запускают?

— Эх, если бы… — вздохнул я.

— Ты скажи, начальник… — мужик посмотрел мне в глаза, — эвакуация-то будет?

— Откуда вы вообще взяли про эвакуацию? — удивился я.

— Да слухи разные ходят, — мужик вздохнул, — про Норильск я уже сказал… туда народ не пускают. У меня кум на реке работает — вся навигация встала. А власти — молчок… ты скажи, служивый… семью-то стоит вывезти? У нас родня в Крыму, рвануть можем…

— Стоит, — я ответил на его взгляд, — однозначно стоит. И чем скорее, тем лучше.

— Что… сейчас прямо? — мужик округлил глаза.

— Я бы уехал сейчас, — ответил я.

— Ну лады… — мужик почесал в затылке, растеряно посмотрел на смартфон.

— Спасибо за телефон, — сказал я.

— Что? А, да. На здоровье.

Хозяин дома закрыл за собой дверь.

— Ну что? — я спросил Ваню, — что сказали-то? Передадут?

— Нет, — Ваня покачал головой, — сказали перезвонить, когда меня идентифицируют и получат подтверждение.

— Да что ж ты!.. — я с досады хлопнул себя по бедру.

— До Красноярска не так далеко, — сказал Ваня, — там штаб Южно-Сибирского округа. Там уж не отвертятся!

Мы своим ходом форсировали Енисей и оказались в городе. Ночь играла нам на руку: почти никого на дорогах не было, и мы могли свободно проехать.

— Может, ещё раз позвонить попытаемся? — Тревор с тоской глядел на горящие фонари и окна домов, мимо которых мы проезжали.

— Время потратим, — ответил я.

До города добрались к рассвету. Мы ехали по трассе, стараясь прижиматься к обочине, чтобы максимально облегчить обгон. При наших габаритах это было не такое простое занятие.

Сразу за указателем с названием города был расположен пост ГАИ. Дежурный был на посту и, увидев нас, уже начал выходить на дорогу.

— Тормознёт наверняка, — заметил Иван.

— Может, через его начальство попробовать достучаться? — мне в голову пришла неожиданная мысль.

— Дело! — Согласился Ваня, — давай!

Постовой уже начал поднимать жезл. И тут рассвет, разгоравшийся слева от нас, вдруг разом стал ярче. Я посмотрел в ту сторону. У горизонта горело две зари: одна настоящая, на востоке, как полагается. И вторая — на севере. Она быстро гасла, словно двойник настоящего Солнца стремился спрятаться как можно быстрее после того, как его уличили в обмане.

— Движок надо бы заглушить… — тихо сказал Ваня, наблюдая за этой картиной.

— Поздно, — ответил я, — нас бы уже вырубило, если бы импульс достал.

Ровно в этот момент мигнули фонари, освещавшие трассу, и немногочисленные горящие окна в ближайшем микрорайоне. Однако через секунду с электричеством снова всё было в порядке.

Мы проехали мимо поста. Гаишник так и не поднял жезл, увлечённый небесным зрелищем.

— По городу ехать не вариант, — заметил Ваня, когда мы отъехали от поста.

— Согласен, — кивнул я и припарковался на обочине.

— Ребят… — вмешался Тревор, — тут такое дело… мы должны понять, что делать дальше.

— В смысле, что делать? — насупился Иван, — ты вроде знаешь на каких ты условиях тут.

— Знаю, — согласился Тревор, — и свою часть сделки полностью выполнил.

Я почесал подбородок.

— Ты прав, — кивнул я, — но понимаешь какое дело: у тебя сейчас нет документов, чтобы выехать легально. А к вечеру, я думаю, никакие документы уже не будут никому нужны… у нас нет способа своевременно доставить тебя на родину.

— Серёг… — Тревор взял меня за локоть, — у тебя есть представление, что будет происходить дальше? Какая часть мира уцелеет и как надолго?

Я прикрыл глаза и покачал головой.

— В самых общих чертах.

— Так поделись.

— Никакая не уцелеет. Если то, что я видел — правда, нам всем конец. По срокам не скажу. Возможно, дни. Или даже месяцы. До вас за большой лужей по идее должно дойти в последнюю очередь. По крайней мере, до основной территории. Надеюсь, ты не с Аляски.

— Я с Кентукщины, — вздохнул Тревор, — ребят, нам надо определиться, что делать. Всё понимаю, но хочу как можно дольше продлить, так сказать, своё земное существование. Если захотите прорываться со мной — помогу чем смогу.

— Каким образом? — спросил я, — без документов?

— С Казахстаном граница прозрачная. Там до посольства рукой подать. Похлопочу со своими связями — думаю, получится вас с собой забрать.

— В курсе, что у меня семья? — спросил я.

Тревор сначала удивился. Потом на его лице отразилось понимание.

— Алина, — произнёс он.

— Ага, — кивнул я.

— Дети?

— Сын.

— Блин. Это усложняет дело, но всё возможно. Они в Москве?

— Нет, — я покачал головой, — они в убежище. На Алтае.

— Ребят, вы вообще в курсе, что дезертирство тут обсуждаете? — вмешался Ваня, — со всеми вытекающими.

Я вздохнул.

— На настоящий момент ты прав, Ваня, — ответил я, — но это только пока существует система управления войсками. Думаю, очень скоро её не будет. Инициатива при отсутствии приказов — это уже не дезертирство.